– А я просто обязан ответить что-то невнятное про интуицию и дедукцию. Но лучше многозначительно промолчу…
– Вы мне еще предложите Рейхстаг штурмом брать…
– Разве это не мечта каждого русского?
– Даже не представляете, Вальтер, какой ответ крутится у меня на языке, но я его опущу, ибо в данный момент мы будем решать совсем другую проблему…
Увлеченные диалогом, Николаи с Распутиным и Дитрихом оказались на крошечном пятачке мостовой, окруженные плотным кольцом рабочих, лица которых не предвещали ничего хорошего.
– Не по-нашему балакают, – прошепелявил стоящий напротив здоровяк в треухе.
– Шпики, небось, – выдал с ходу резолюцию разбитной малый в картузе, с горящими на морозе ушами и почерневшими от работы с металлом грубыми руками.
– А мы сейчас их мехом наружу вывернем и посмотрим, что там внутри, – снова заговорил здоровяк, демонстрируя отсутствие переднего зуба.
Кольцо сомкнулось теснее.
– Товарищи! – зычно прокричал Распутин, отчего оцепление вздрогнуло, – произошла ошибка! Мы с товарищем Вальтером и его спутником – свои! Они – социалисты Пруссии, приехали бороться за мир во всем мире! Сегодня пришли поддержать вас, завтра вы поддержите угнетенный пролетариат Германии! Не надо тут насилие задумывать…
– Осади, хлопцы! – из-за спины здоровяка появился пожилой, крепкий мужичок в куцей куртке мастерового, с висячими усами «а-ля Тарас Бульба» и внимательными, смотрящими исподлобья глазами. – Кто его знает, может и правда, германские товарищи поддержать хотят.
Он приблизился, обошел вокруг троицу чужаков и совсем другим тоном, с легкой угрозой обратился к Распутину.
– А ты, господин-хороший, нас на глотку не бери! На тебе не написано, товарищ ты или наоборот. Но одёжка на вас справная, и гутарили вы не по-нашенски, вот хлопцы и проявили пролетарскую бдительность. И правильно сделали… Давайте-ка пройдём в штаб, там разберемся – чьи вы… Если соврали, то не взыщите – со шпиками у нас разговор короткий…
Он усмехнулся в усы, довольный растерянными лицами немцев и, обращаясь к своим подчиненным, коротко скомандовал:
– Аккуратно, но крепко берёте под белы рученьки господ-хороших и ведёте к товарищу Ивановичу. Пусть он разбирается, товарищи они али как. Сбегут – уши пообрываю.
– Россия – сплошное место для подвигов, – пробормотал Григорий, почувствовав на предплечье чьи-то крепкие, ухватистые пальцы.
– Что ты там бормочешь? – поинтересовался здоровяк, выдергивая Распутина и Николаи из толпы демонстрантов.
– Я говорю, – Григорий улыбнулся и чуть подвернул руку, чтобы удобнее было переходить на болевой захват, – незнание опасности ведёт к массовому героизму.