– Вы – разбойник! Тать с большой дороги! Ничего вы от меня не получите!
– Ответ неверный, – гость подошел к Терещенко, охлопал его карманы, быстро выдернул «браунинг», схватил за грудки и одним движением посадил на конторский стул. – Речь идет только о том, насколько видоизменённым вы согласитесь сотрудничать. Не более того…
Гость приблизил к заводчику свои ледяные глаза, обдав горячим дыханием, зафиксировал на лице сардоническую улыбку и бросил отрывистую команду кому-то в коридор:
– Потапов! Полевой телефон! Живо!..
* * *
Сталин с Распутиным вышли из заводоуправления через час, держа в руках доверенность от имени Терещенко на управление всеми хлебными активами. Бледного, трясущегося заводчика и его управляющего пунинский спецназ засунул в тарантас и увёз на базу. Будущий генсек не спеша закурил, глядя, как скрывается за поворотом автомашина, как рабочие перемещают мешки с зерном обратно из вагонов на склад. В тусклом свете фонарей на рукавах тужурок еле выделялись кумачовые повязки.
– Спасибо, Иосиф Виссарионович, – поблагодарил его Распутин, – если бы не ваши гвардейцы, у нас бы ноги разъехались. Разгружать такую прорву хлеба…
– Одно дело делаем, – философски прокомментировал Сталин и продолжил, не глядя на собеседника. – Большевики отрицают допросы с пристрастием, пытки и другие пережитки царского самодержавия даже по отношению к классовому врагу. Неужто нельзя было как-то по-другому?
Григорий удивленно посмотрел на Сталина и, грустно вздохнув, виновато улыбнулся на все тридцать два.
– Ну какие же это пытки, Иосиф Виссарионович? Это, скорее, демонстрационный ролик тех адовых мук, на которые обрекают себя несчастные, нарушая заповеди библейские «Не убий», «Не укради». На душеспасительные беседы времени у нас нет, а грамота, позволяющая послать за хлебом рабочие отряды – есть. Это – главное. Всё остальное – второстепенно.
– В нашей партии меня считают циничным рационалистом, – Сталин бросил на землю и затоптал окурок, – но вижу, что я – пылкий эмоциональный юноша, в сравнении с вами.
– Это ненадолго, – вздохнул Распутин. – Революция и жизнь после нее быстро избавят вас от неоправданных иллюзий и избыточного гуманизма. А пока – командуйте, Иосиф Виссарионович! Отправляйте продотряды по выявленным адресам. Петрограду нужен хлеб и организация, способная взвалить на себя бремя борьбы с анархией и развалом государства….
– А вы?
– А мне предстоит вечер встречи с иностранными друзьями. Хочу потренироваться в английском произношении и правильном употреблении «simple», «perfect» и «perfect continuous». А потом – на станцию Дно, что в двух сотнях вёрст от Питера.