Император Николай возвратился в ставку после двухмесячного отсутствия. Его радовало в Могилеве всё – отдаленность от министерских запросов, повседневные, почти ритуальные обязанности, устоявшийся быт и прогулки.
«Мой мозг отдыхает здесь, где нет ни министров, ни беспокойных вопросов, заставляющих думать,» – написал он в тот вечер жене.
Этим же вечером великие княжны доверяли дневникам свои мысли.
Из записей Татьяны Николаевны:
«…Была операция под местным наркозом Грамовичу, вырезали пулю из груди. Подавала инструменты… Перевязывала Прокошеева 14-го Финляндского полка, рана грудной клетки, рана щеки и глаза. Перевязывала потом Иванова, Мелик-Адамова, Таубе, Малыгина…».
Из дневника Ольги Николаевны:
«…У меня Микертумов 16-го гренадерского Мингрельского полка, ранен в руку. Гайнулин – 4-го стрелкового Кавказского полка, тоже в руку. Лютенко 202-го Гурийского полка, резали грудь. Кусок кости вынули под хлороформом. Татьяниному Арутинову 1-го стрелкового Кавказского полка, вынули из щеки-шеи шрапнель, вышедшую через левый глаз…».
Пожелав детям спокойной ночи, своему мужу написала письмо императрица Александра Федоровна. На английском. Именно этот язык считала она своим родным, на нем общались супруги в кругу семьи.
«Что будет после того, как закончится эта великая война? Будет ли пробуждение и возрождение во всем, будут ли еще идеалы, станут ли люди чище и поэтичнее, или они останутся сухими материалистами, так много хотелось бы знать. Эти страшные страдания, которые перетерпел весь мир, должны очистить сердца и умы, и застоявшиеся мозги, и спящие души; ах, если бы можно было только мудро направить все в правильное и плодотворное русло»…
За окнами Александровского дворца в Царском селе бушевала вьюга. Её завывания скрадывали первые раскаты Февральской революции. На фронте братались русские и немецкие солдаты, а в тылу неистовствовала патриотическая кампания по обличению германофильства: «Судить царицу-немку!», «Долой распутинскую шайку шпионов!»
----------
(*) Из мемуаров фон Рейшаха, опубликованных в книге Уткина «Забытая трагедия».
Глава 30. Зло, преступившее границы души
В любой организации есть хотя бы один человек, понимающий, что происходит на самом деле. Вот его-то и надо уволить в первую очередь! В царской России незаменимых специалистов было немного. Но именно из их числа рекрутировались подвижники, готовые работать в любых условиях, лишь бы реализовать свои профессиональные таланты. Среди них вышестоящим начальством любовно отбирались кандидаты на роль козлов отпущения. Выбранные торжественно и публично предаваемые анафеме, они театрально изгонялись, чтобы потом заместившие их лица под покровом ночи могли воровато прийти домой к изгою с глазами нашкодившей собаки и спросить: «Иваныч, а как вообще эта хрень работает?»