Из кладовки выглянула Аграфена, показала свой любопытный носик дочка. Сынишка затих, убаюканный мамой и старшей сестрой. Гордей, ни слова не говоря, нетерпеливо махнул рукой, и обе головы послушно спрятались. На улице пока тихо, но это вряд ли надолго. Скоро опять начнется. Он закрыл глаза и снова перед ним понеслись воспоминания недавнего прошлого…
Служба городового – не сахар. Постовой с гвардейской выправкой радовал начальственный глаз, поэтому неудивительно, что его ставили на самом виду, а менее представительных коллег задвигали на второй план. На посту приходилось стоять в три смены по шесть часов. Если требовалось отлучиться, постовой вызывал двух дворников: одного оставить вместо себя, а другого послать в участок с объяснением причины ухода с поста.
Сменившийся от службы не освобождался. Следующие шесть часов он числился «подчаском». В этом качестве его могли определить на дежурство при участке или послать в наряд, приказать конвоировать арестантов или снова заступить на пост, чтобы подменить заболевшего товарища. В лучшем варианте, городовой, не получивший никакого назначения, был обязан безотлучно находиться дома на случай экстренной необходимости. При пожаре, например, городовые спешили на место происшествия для организации оцепления и охраны имущества погорельцев.
И за всё это – сто пятьдесят рублей в год. Невеликие деньги, почти в два раза меньше, чем у низшего городского чиновника Российской империи. Городовые жили несколько лучше рабочих, но положение их было таким же бедственным, повышение цен и дефицит били по их семьям ничуть не меньше пролетарских.
Государство экономило не только на зарплатах. Снаряжение городовых тоже не отличалось высоким качеством. Для городской полиции закупались самые дешевые сабли. Всем полагались казённые револьверы, но их не хватало, и многие носили пустую кобуру. Что было у каждого стража порядка, так это свисток! «Полезнейший» инструмент в борьбе с преступниками…
Отсутствие необходимого правоохранителям снаряжения начальство заменяло душеспасительными беседами. Для того чтобы полицейские периодически освежали приобретенные знания, а также для разъяснения вновь издаваемых распоряжений, Санкт-Петербургский градоначальник генерал-майор Драчевский счел необходимым проведение занятий с околоточными надзирателями и городовыми аж два раза в неделю, разумеется, в свободное от службы время, где лично зачитывал Устав Благочиния для полиции от 8 апреля 1782 года, подписанный и обнародованный Екатериной II. Особо нравились градоначальнику «Правила добронравия»: