Еще больше меня поразили банды беспризорников, бродившие неподалеку от лагеря. Мы столкнулись с ними, когда возвращались обратно, поскольку поездка значительно сократилась.
Первоначально условились, что осмотрим несколько лагерей для перемещенных лиц, однако мне хватило одного, и я уговорил спутников отвезти меня в Париж до темноты. Мы свернули на проселок, внезапно я заметил вдали истощенные хрупкие фигурки, стоявшие поперек дороги. Они преграждали нам путь, не пускали. Мы подъехали ближе, фары осветили их. Видим: дети с палками в руках. Одни совсем маленькие, лет шести-семи. Другие постарше, но и тем не больше четырнадцати. Водитель приглушил свет фар, снизил скорость, но не остановился. Сперва я не мог понять, зачем военнослужащие достали пистолеты и угрожающе прицелились. Дети мгновенно расступились, однако с дороги не ушли и смотрели на нас вызывающе, дерзко, без страха. Мы ехали по узкому коридору, я встретился глазами с одним мальчиком, и вдруг он резко ударил кулаком по стеклу, выкрикнул что-то обидное. Его лицо исказилось от ярости и злобы. Детское лицо! Я сжался от страха. Нас опять окружили. Шоферу пришлось ехать быстрее, чтобы вырваться из западни. Двоих он чуть не задавил. Дети отпрыгнули, потом сбились в кучу, вслед нам полетели палки, камни, проклятия, пока «джип» не растворился во тьме.
Мне объяснили, что детям, выжившим в лагерях смерти и освобожденным, идти некуда. Поэтому они сбивались в шайки малолетних преступников, ради пропитания грабили окрестные фермы и дома в поселках, наводили ужас на всю округу. Нацисты убили их родных и близких, некому о них позаботиться, они теперь сами по себе. Ко всем взрослым испытывали стойкую жгучую ненависть, всех до единого считали врагами. Эта дорога как раз вела к дому сирот, куда согнали насильно сотню таких бедолаг. Многие остались одни среди трупов в брошенных лагерях и до прихода освободителей долгие месяцы выживали как могли. Неудивительно, что они никому не верили. Мы проехали несколько десятков километров и видели множество подобных банд, что выскакивали при нашем приближении из придорожных канав.
Эта поездка заставила меня взглянуть на победу над нацизмом другими глазами. Я ведь так мечтал о ней, приближал всеми силами, наивно верил, что после такой войны в мире не останется места вражде и расовой нетерпимости. Не расставался с надеждой. И вот, впервые с тех пор, как Франция освободилась от оккупантов, испытал горечь разочарования. Оказалось, что пострадавшие никому не нужны. Я не мог с этим смириться. Не мог оправиться от потрясения. Палестина тогда была подмандатной территорией Великобритании. Выпущенная англичанами «Белая книга»