Короче говоря, образ моего вымышленного Шведа Лейвоу продиктован элементарной логикой, и поэтому нет ничего удивительного в том, что история его жизни в чем‐то совпадает с не слишком‐то уникальными деталями биографии Шведа Мейзина, которая за пределами этого сходства разительно отличается от событий и обстоятельств ужасного краха моего вымышленного Шведа Лейвоу в «Американской пасторали», от его судьбы и страданий в качестве отца, мужа и сына. То же можно сказать и о важных событиях в жизни Шведа Лейвоу как управляющего: сложный мир процветающего семейного производственного бизнеса – трехэтажной перчаточной фабрики «Ньюарк мейд главз» на Сентрал-авеню в Ньюарке, где и происходят самые драматичные события романа, в том числе разворачиваются боевые действия в ходе ньюаркских беспорядков 1967 года, – был абсолютно незнаком реальному Шведу Мейзину, который после недолгой карьеры в профессиональном баскетболе всю дальнейшую жизнь проработал коммивояжером.
Спустя несколько лет после публикации «Американской пасторали» я присутствовал на чествовании моих литературных заслуг в Центре исполнительских искусств штата Нью-Джерси в Ньюарке. В тот вечер в зале находился и незнакомый мне до того Швед Мейзин, пожилой, но еще в хорошей форме, и, когда программа вечера завершилась, он подошел ко мне во время приема в холле, представился и представил свою дочь. Дочь Мейзина (оба его сына не смогли тогда прийти) – ей было, вероятно, лет тридцать-сорок – стала уверять меня, с очаровательной и забавной настойчивостью, что у нее нет ничего общего с террористской и противницей войны Мерри, единственной дочерью вымышленного Шведа Лейвоу, которая разрушила и свою жизнь, и жизнь своей семьи (она тайно заложила бомбу в крошечном здании почтового отделения в Олд-Римроке в знак протеста против войны во Вьетнаме) – вокруг этого события вращается сюжет романа, и его последствия отражаются на судьбах (и, как ядом, отравляют их) основных персонажей книги. Бомба Мерри Лейвоу убивает врача, местного любимца, случайно забежавшего на почту отправить письмо в больницу, которую он возглавляет. Потом, все еще выступая против незаконной, по ее мнению, войны и пустившись в жуткие похождения по закоулкам американского антивоенного движения (она дважды становится жертвой изнасилования), Мерри Лейвоу убивает своими бомбами еще троих людей. Но если какая‐то семья и могла безраздельно завладеть моим воображением, став для меня аутентичным, а не малозначимым источником «вдохновения» и прототипом для измученной семьи Лейвоу, то семья выдающегося адвоката, активного участника движения за гражданские права, защищавшего многих видных деятелей левых взглядов, покойного Леонарда Будина, моего хорошего знакомого, чья юная дочка увлеклась антивоенным движением и печально прославилась как террористка, став членом радикально-экстремистской подпольной организации «Уэзер андерграунд» во время и после войны во Вьетнаме, что имело ужасные последствия для всей семьи.