Увидел длинную рубашку, в которой обыкновенно ходят здесь. Белая, хлопок. Достал долларовую банкноту, показал пальцем на рубаху, потом на доллар.
Двадцать — ответил хозяин лавки. Два раза растопырил пальцы обеих рук. Ага, ага. Пять — показал я. Пятнадцать — показал торговец. Пять, показал я. Торговец помотал головой, мол, не пойдет. Я развернулся и пошел прочь. Уже однажды торговался, опыт есть. Молнией торговец нагнал меня. Десять!
Семь — ответил я.
Сделка!
Ещё я купил куфию, красную шапочку-шашию, кожаные сандалии и местные штанишки. Гулять, так гулять.
Тоже поторговались, как без этого. Нужно же чем-то заняться. И хозяину лавки развлечение.
С обновками я вернулся в гостиницу. Кстати, названия у гостиницы нет, во всяком случае, я его, название, не знал. Нет, вывеска была, но с арабской вязью.
И так — десять недель?
Я опять выпил чашечку кофе. Чашечки здесь небольшие, на сто граммов. Чёрный кофе без сахара, но есть щербет, рахат-лукум и ещё с полдюжины сладостей. Я предпочел рахат-лукум. Чуть-чуть, граммов пять. Умеренность и аккуратность.
А потом пошёл к директору турнира.
Главный арбитр, просто арбитры на Турнире Мира немцы. Их пригласили организаторы, чтобы всё было как положено на шахматных турнирах. С главным судьей, господином Шмидтом, я даже оказался знаком — он судил Дортмунд. Но директором был господин Бадави, ливиец лет тридцати. В штатском.
К нему я и зашёл. Не на авось, нас просили по всем вопросам обращаться именно к господину Бадави.
Господин Бадави тоже пил кофе — и предложил мне. Я поблагодарил и отказался, мол, только что выпил чашечку.
Чему он обязан радостью лицезреть меня, спросил господин Бадави.
Я бы хотел учиться арабскому языку, ответил я. Не мог бы господин Бадави порекомендовать учителя?
Господин Бадави если и удивился, то виду не подал. Просто сказал, что вот так сразу ответить он не может, но через самое непродолжительное время я узнаю, получится ли это здесь. Джалу — небольшой город, объяснил он, а в небольшом городе учителя найти труднее, чем в большом.
И мы расстались.
Верно, будет звонить в Триполи. Такие вопросы требуют согласия высшего руководства. Ну, и у нас, думаю, захоти какой-нибудь иностранец вот так изучать русский язык, наши тоже позвонили бы Куда Нужно.
И я отправился примерять обновки.
Глупо? Не думаю. Если бы араб, оказавшись в Чернозёмске, решил сменить традиционную арабскую одежду на нашу — показалось ли бы это нам глупым? Нет, не показалось бы, наоборот. Особенно в крещенские морозы.
А здесь жара. Нужно доверять народу, он знает, что и как носить в плюс сорок в тени. Или сорок пять.