Кружатся желтовато-бурые листья. Холодный октябрьский ветер ерошит траву.
Воскресенье. Екатерина, собравшись с силами, рано встала и отправилась в церковь. Взяла с собой детей, держит Людмилу за руку. За ними идут Жозеф с Мари и Сюзанн. Игорь не пошел — у него много работы. Коко еще в постели.
Немного позже Игорь одевается — второй раз за это утро. Он в комнате Коко. Они пытались заняться любовью, и у них ничего не вышло. Это первая попытка после ее последней менструации. Игорь горит от стыда.
— Извини, я сегодня не в форме.
— Все в порядке.
Раздраженный ее вежливостью, он взрывается:
— Знаешь, я не могу действовать по приказу.
— Я же сказала, все в порядке. Не важно. — Но теплота в ее голосе какая-то двусмысленная.
Когда Коко сообщила Игорю, что она не беременна, ее потрясло то, как он оживился, обрадовался. Игорь был настолько доволен самим собой, он сказал, что молился об этом. Он даже был в церкви. Это ее раздосадовало.
— Не имеет значения, — повторяет Коко.
— Ты всегда заставляешь меня чувствовать, что я должен соревноваться.
— Соревноваться? С кем?
— С тобой. — Он никак не может одеться, запутался в брюках.
— Со мной? — Она вскакивает, забыв о слабости. — Понятно. — На мгновение над кроватью повисает тишина. Затем Коко спрашивает: — Игорь, ты меня боишься?
— Нет, конечно!
— Ну тогда я не понимаю, что ты имел в виду.
— Не оскорбляй меня.
— И не собиралась. — Коко снова ложится.
Игорь сражается с носком.
— Ты всегда хочешь всем управлять.
— Я просто пытаюсь быть счастливой, вот и все.
— Я делаю все, что могу, чтобы ты была счастливой.
— Я знаю, что ты стараешься, — отвечает Коко с некоторым сомнением.
Она садится, пытаясь выглядеть искренней. Игорь совсем недавно говорил о том, что следующую симфонию посвятит ей. Впрочем, она сомневается, что он так поступит. Это было безрассудное обещание.
Игорь туго завязывает шнурки.
— Я пойду. Они в любую минуту могут вернуться.
— Да.
Игорь в ужасе, его настигает новый страх — он не может сравниться с другими любовникам Коко. Временами она дает ему почувствовать, что он ей не подходит, что он неопытный, неумелый. И он до сих пор не может отделаться от ощущения, что все это — дурно.
Его сердце, словно маятник, колеблется между двумя женщинами. Екатериной — женой и Коко — любовницей. Он, как на чудо, надеется на то, что благодаря невероятному смешению две женщины превратятся в одну — с изяществом Екатерины и с ароматом Коко, с тонким умом Екатерины и с природным очарованием Коко, с чувствительностью Екатерины и со вкусом Коко. Однако пропасть между ними час от часу все шире. А его сердце, как пойманная птица, бьется о клетку ребер, и в груди все горит.