— И все же мне непонятно, как она разбогатела.
— Думаю, что были мужчины, которые слегка ее поддерживали. Затем она стала мастерить шляпки и шить одежду по своим моделям, собралась кое-какая клиентура. Естественно, она открыла маленький магазин. А когда началась война, все модельеры мужчины были призваны в армию.
— Так что у нее не осталось конкуренции?
— Именно так.
Игорь выпустил изо рта облачко сигарного дыма.
— Выходит, она везунчик.
— Да. Но она талантлива. И при этом очень много работает. А теперь среди ее клиентов герцогиня Йоркская и княгиня де Полиньяк. И три сотни работников в Париже, Биаррице, Довиле… — Потерев пальцы правой руки, Дягилев продолжает: — У нее такое богатство, которое невозможно потратить. И она отчаянно хочет быть принятой, допущенной. — Он смотрит на Игоря, взглядом довершая ход своих мыслей.
— Ты думаешь, она может финансировать возобновление «Весны»?
Дягилев успокаивается. Он расслабленно откидывается на спинку кресла и глубоко затягивается сигарой.
— Должна. Она просто должна. — Снимает крошку табака с губы. — Она наверняка в состоянии. Все общество постоянно требует от нее новых нарядов.
— Значит, я могу сделать вывод…
— Половина ее служащих состоит из émigrés[3]. Ты можешь кого-нибудь из них и знать.
С внезапной подозрительностью Игорь говорит:
— Я не хочу унижаться.
— Мой дорогой мальчик, никто тебя и не заставляет. — Дягилев смотрит на Игоря теплым взглядом.
Игорь убежденно произносит:
— Она — выдающаяся женщина.
— Так и есть. В самом деле.
— И ты говоришь, она не замужем?
— Нет. Она во всех смыслах современная женщина.
— Я не уверен, что понимаю, что это значит.
— Ну, для начала, она богата и одинока.
— Что ты предлагаешь?
Дягилев поднимает руки:
— Ничего, старина. Могу в этом поклясться.
Игорь смеется:
— Чего ты стесняешься, Серж?
— Ты меня достаточно хорошо знаешь. — Это кульминация разговора, они допивают спиртное и кладут сигары в пепельницу.
— Еще бренди?
Игорь качает головой.
— Я должен идти, — говорит он, выпрямляясь. — Спасибо за великолепный вечер.
— Что ж, будем надеяться, он не прошел даром.
Игорь надевает пальто и шарф и добавляет:
— Как всегда, я рассчитываю на твою помощь.
Дягилев кивает и говорит:
— Передай мои поцелуи Екатерине и детям.
— Передам.
— Я дам тебе знать, если будут какие-нибудь новости.
— Да, пожалуйста. — Обнявшись, они похлопывают друг друга по спинам.
Закрыв дверь, Дягилев вздыхает, потирает руки и наливает себе еще бренди.
Дождь прекратился. Мостовые — мокрые от прошедшего душа. Игорь поднимает воротник пальто. Свежий воздух, похоже, оживляет его. Он чувствует, что мог бы пройти сотню миль. Постукивая по тротуару кончиком зонта, он возвращается к своему отелю. Звуки этого постукивания эхом отдаются от мостовой.