Коко тихонько стучит в дверь спальни Екатерины. Из спальни после некоторой паузы раздается слабое: «Войдите».
Коко входит, боясь нарушить покой, и держит дверь так, будто она только заглядывает в комнату.
В комнате душно. Шторы лишь чуть приоткрыты. В воздухе стоит запах пота и болезни. Снизу доносятся звуки фортепиано.
— Это всего лишь я, — говорит Коко.
Она подносит стул к кровати. Смотрит на Екатерину. Лицо Екатерины худое, желтоватое. Испуганные глаза под набухшими веками. Под глазами темные круги. Не успевает Екатерина откинуться на подушки, как приступ кашля вынуждает ее снова сесть. Жесткий, лающий, сухой кашель приводит Коко в трепет. Этот кашель напоминает ей грохот ткацких станков.
Екатерина не может скрыть испуга от появления Коко и старается пригладить сбившиеся влажные волосы.
Коко спрашивает:
— Дать вам воды?
— У меня тут стоит вода.
Екатерина автоматически дотягивается до стакана с водой на прикроватном столике. Делает несколько глотков и ставит стакан обратно.
— Жаль, что вчера вам не было лучше.
Екатерина понимает, что Коко лишь выполняет долг.
— Мне тоже жаль.
В этом ответе сквозит некоторая колкость, что заставляет Коко выпрямиться и собраться. Она тут же меняет тон на более участливый.
Екатерина же не позволяет себе расслабиться. Она серьезная женщина, и страдания не сделали ее ленивой, она все так же продолжает свои занятия. Вокруг постели множество книг: романы, стихи и тома по теологии. Ее французский гораздо лучше, чем у Игоря, — более правильный и более беглый. Екатерина три года была студенткой в Париже. Но Коко не может отделаться от впечатления, что интеллект Екатерины победил за счет жизни и живости. Коко ненавидит в людях слабость и с трудом терпит их болезни. Если быть честной с самой собой, тут дело в классовом сознании. Она видит в Екатерине сильнейшую анемию, слабость голубой крови, немощность аристократизма, что всегда высокомерно выставлялось напоказ.
Для Коко все не так уж просто, поскольку в возрасте одиннадцати лет она видела, в каких мучениях умирала от туберкулеза ее мать. Какая-то часть Коко негодует: ведь Екатерина существует в таких тепличных условиях, а ее мать умирала в бедности и одиночестве.
Трудность общения двух этих женщин только подчеркивается сложными аккордами снизу. Эта трудность становится очевиднее по мере того, как дружелюбие Коко все больше радует Игоря. Екатерина не верит в дружбу между представителями разных полов. В конце концов все это оборачивается жульничеством или эротикой, думает Екатерина. Это не относится к Игорю, которого она считает своим лучшим другом. И ее никогда не радовала дружба с другим мужчиной. Ей, конечно, нравится Дягилев, но это другое. К тому же Дягилев предпочитает мужчин.