Поддавшись импульсу, Игорь встает. В доме тишина. Дети с гувернером. С новым для него чувством решительности он выходит в коридор и начинает взбираться по лестнице. Тихонько, стараясь не потревожить жену — со времени их последней ссоры отношения так и остались напряженными, — он крадется к комнате Коко.
Дверь не заперта. Он с трепетом входит. Странная отвага, а также и необходимость, и неодолимое желание приблизиться к ней, к ее вещам толкают его вперед. Внутри солнечный свет создает острые тени на стенах. Увидев фотографии Коко, Игорь придвигается ближе, чтобы их разглядеть. На одной она всадница в конюшне. На другой — Коко с распущенными волосами читает на террасе. В третьей рамке она на пляже в матросской куртке.
Обернувшись, Игорь видит ее кровать: холод подушек, интимность шелковых простыней. Замечает какую-то одежду, висящую на ширме. Он не позволяет себе прикоснуться к этим вещам, его охватывает суеверный страх — вдруг какая-то часть существа Коко присутствует в них, вдруг какое-то привидение вырвется в реальность, если к нему прикоснуться. Воздух вокруг Игоря сгущается, как только он себе представляет Коко.
Он ловит свое отражение в большом зеркале. Чуть искривленный кусочек зеркальной поверхности отражает размытым пятном дверь. На миг Игорю кажется, что кто-то входит в комнату. Его охватывает страх. Бешено колотится сердце. Но мгновение проходит, все тихо. Кровь его медленно успокаивается. Что-то в нем требует, чтобы он ушел, но желание остаться и причина этого желания оказываются сильнее, почти преступными по своей силе.
Игорь подходит к двери, ведущей в ванную комнату Коко. Входит внутрь. Тут же слышит стук своих ботинок по холодным плиткам пола.
Ванна, умывальник и все остальное — такой белизны, что больно глазам. В этой ванне она лежит, думает он, к этим кранам она прикасается. Он представляет себе, как она, порозовевшая, выходит из ванны, как она вздергивает подбородок, как масляно поблескивают ее руки и ноги, как райскими цветами сверкают ее груди. По нему пробегает дрожь желания. Ладони вспотели. В носу щекотно от запаха пудры. Он оборачивается.
Видит, что полки над раковиной заполнены одеколонами и травяными настойками, маслом для ванны и мазями, шампунями и ароматическими солями. Он редко встречал подобные вещи в таких количествах и никогда не видел, чтобы их так красиво располагали. Это напоминает ему лавку из арабских сказок. Запахи, слегка воюя друг с другом, источают почти невыносимую сладость.
Он поднимает флакон духов и вдыхает аромат нескольких капелек. Что-то подобное он уже ощущал. И с чувством, что делает нечто запрещенное, расстегивает две пуговицы рубашки и капает жидкость себе на грудь.