Самый сильный греховный трепет Коко испытывает, подходя к фортепиано. Она, не присаживаясь на стул, поворачивает трилистник ключа, пока не раздается щелчок. Обеими руками поднимает крышку. Она тяжелее, чем думала Коко, и кажется, будто крышка говорит, что Коко не должна ее поднимать.
Коко мягко опускает руку на клавиши. Слишком мягко, чтобы раздался звук, но достаточно сильно, чтобы ее пальцы ощутили легкую пульсацию при подъеме опущенных клавиш. Это странное ощущение, не то, которое Коко представляла себе. Белые клавиши кажутся костлявыми и хрупкими, в то время как черные — тверже и плотнее. Затем Коко позволяет своему указательному пальцу нажать одну из верхних нот. Звук зажигает звезду в окружающей тишине.
Сердце Коко подпрыгивает, когда она слышит шорох. Отскочив от рояля, видит мягко ступающего Василия. Кот в упор смотрит на нее прищуренными зелеными глазами. Приятель Игоря. Кот потягивается. Коко чувствует свою вину и наконец до нее доходит — Игорь вернется не раньше чем через два часа.
Она снова — на этот раз смелее — нажимает на клавиши, и еще, и еще, пока комната не начинает звенеть от их несмолкаемой вибрации. Затем, нажав клавиши помягче, Коко прислушивается к растворяющемуся звучанию. Чувства, которые она испытывает, не чувства слушателя, эти чувства — из области тактильных ощущений. Звуки затихают, но эхо от них вызывает спазм по всему спинному мозгу.
Ее еще раз поражает мысль о том, что она тоскует по Игорю. Каждый день без него — проклятый день. Но как бы то ни было, думает она, почему ей нужно идти на компромисс? А что, если это шанс испытать истинную любовь? Не бессмысленная возня юности, но нечто более существенное, более глубокое? Может ли она позволить себе пройти мимо, когда ей уже под сорок? Если ей это доставляет удовольствие, она вольна делать что хочет. У нее есть деньги, чтобы оплачивать свои желания, и сила — чтобы приводить их в действие. У Екатерины был шанс. Почему она должна жалеть эту женщину? До сих пор Екатерина пользовалась всеми привилегиями. Теперь Игорь должен решить, с кем он собирается жить. Она убеждена: ему неинтересно вести жизнь мученика, и надеется, что не запугала его.
Коко, глядя в окно, чувствует, как перед ней раздвинулись горизонты. Листья, их тени сердечком, мерцают, касаясь стены.
Она опускает крышку фортепиано и запирает инструмент. Затем, обежав взглядом стол, проверяет, все ли так, как было, когда она пришла, ничего ли не потревожено. Она покидает комнату так же тихо, как и вошла. Позади нее лучи солнца проникают сквозь приоткрытые ставни, прикасаются к вещам в комнате и согревают их.