Андрей Соболь ставит перед своим героем не задачу самоидентификации: у Боруха не возникает вопрос об отнесении себя к той или иной нации; но задачу несравненно более сложную — столкнувшись со стереотипом восприятия своего народа другими, Борух вынужден решать для себя вопрос о том, кто же такой и какой же он — еврей, и в соответствии с этим делать выбор: либо поддаться этим лестным представлениям и действовать так, как от тебя того ожидают, либо отказаться от приспосабливания и оставаться самим собой. Борух выбирает второй путь: «Мы — реальные люди, мы — реальные люди… Сказка и легенда и я — вещи не совместимые» (198), и возвращается домой в родное местечко, к семье, чтобы продолжить дело, начатое отцом.
Произведение, в котором проблема национальной самоидентификации раскрывается наиболее полно, более того, становится краеугольным камнем всего повествования, — это уже упоминавшийся нами роман «Пыль», написанный в 1914 году. Если в двух уже рассмотренных произведениях проблема национальной самоидентификации являлась, в сущности, проблемой ассимиляции (вынужденной или добровольной) и, как следствие, столкновения ассимилированного еврея с определенным стереотипом ожидания, сложившимся в обществе, то в романе «Пыль» А. Соболь связывает национальное с социально-политическим, и здесь впервые в его творчестве перед центральным героем романа встает реальный вопрос: кто я?
В основе романа — сюжет о подготовке и проведении террористического акта (убийства губернатора уездного города N. в черте оседлости) группой революционеров, в которую входят трое евреев — Эстер, братья Борис и Александр, и русский — Аким. И здесь неизбежно встает вопрос о еврействе в русской революции, который активно обсуждался в начале ХХ века>14. «Пыль» Соболя часто сравнивали с романом Ропшина (Б. Савинкова) «То, чего не было» (1912 г.): и тот, и другой — произведения о жизни революционеров-террористов. Но вопрос русских террористов о том, имеет ли право человек, не знающий смерти, посылать на убийство и смерть другого человека, вопрос о вмешательстве в чужую личную жизнь, у Соболя трансформируется в вопрос еврейских революционеров о праве вмешиваться в жизнь другой нации, решать что-то в судьбе другого народа, при этом жертвуя своим. У каждого героя романа свой ответ на этот вопрос, рассмотрим их позиции более подробно.
Крах революции 1905 года и эмиграция для Эстер и Бориса становятся той точкой, в которой изменяется система координат. Все, чем они жили — рухнуло, но основания бытия необходимы. Духовная связь со своим народом остается тем единственным, что может дать силы. Но к этому выводу каждый из них приходит по-своему.