» («Люди прохожие», I, 80), «
В последних числах декабря я вернулся из Эйдкунена, а в ночь под первое января мы, члены организации и представители солдат, закончив заседание, сымпровизировали встречу нового года. В здоровенный декабрьский мороз мы провожали невеселое ушедшее и светло, веруя и надеясь, глядели будущему в глаза… А утром с новым годом пришла новая квартира: тюрьма»
>5. Впрочем, и весь каторжный путь героя повторяет собой судьбу самого автора: этап, Амур, Амурская колесная дорога, ссылка в Забайкалье.
Этот случай автоцитации не единичен в творчестве Андрея Соболя. Так, герой рассказа «Мои сумасшедшие» рассказывает о себе: «Я — бундовец, доктор, член „Бунда“, и по поручению комитета в течение двух месяцев разъезжал по местечкам… Сколько местечек я объехал! Улыбались милые еврейские девушки, и им я говорил о Карле Марксе, о профессиональных союзах в Германии, о грядущей революции. И еще более алели их щеки»>6, почти в точности повторяя слова самого А. Соболя из автобиографии: «Шел к концу 1904 год, ширилось революционное движение, я разъезжал по еврейским городкам и местечкам, очень милым еврейским девушкам рассказывал о французской революции, „разъяснял“ Энгельса, цитировал Блосса»>7. В повести «Салон-вагон» Андрей Соболь охарактеризует своего героя: «…бывший ссыльно-каторжный, бывший террорист, бывший эмигрант, бывший студент…» («Салон-вагон», II, 55), а в уже неоднократно упоминавшейся нами автобиографии себя: «Я окончательно бывший человек… бывший с.-р., бывший комиссар, бывший сотрудник буржуазных газет. Все „бывший“»>8. Подчеркнем, что эпизоды биографии автора и героя в большинстве случаев не только совпадают фактически, но и передаются практически одинаково.
Предельная автобиографичность становится своеобразным маркером. А. Соболь не просто пишет свои произведения, используя собственный жизненный опыт в качестве художественного материала (об этой особенности мы уже говорили выше в связи с другими произведениями), он сам словно становится прототипом своего героя, наделяя его собственными чертами характера, приписывая ему не только факты своей биографии, но и слова и мысли.
Андрею Соболю словно много своей жизни на одного, и он делит ее на многочисленных героев. Хотя более вероятен обратный вариант — его герои доигрывают, доживают то, что в жизни не удалось доиграть автору. Он пытался переиграть и продлить свою жизнь в творчестве, уравновесив таким образом утерянные возможности в жизни и их потенциальную реализацию в тексте. Но как ни парадоксально — как реальная жизнь заканчивается смертью, так практически каждый текст Соболя завершается гибелью героя. На эту особенность жизненного и творческого самовыражения писателя обратил внимание С. Шершер, отметив, кроме того, и тождественность автора своему герою: «