— Что происходит? — я вошел в кабинет и уставился на них — пылающего гневом отца и мою бывшую, опустившую глаза в пол.
— Происходит то, что все вы расслабились! — прошипел он. — Развели тут амуры и шекспировские страсти! Совсем совесть потеряли!
Ясно, и я под раздачу попал.
— Молчишь? Тебе вообще известно, что твоя благоверная вчера едва стажерку не забила насмерть?
— Какую? — голос резко осип.
— Новенькую, Магду. Слава богу, что тебя, Ольга, от девочки успели оттащить! Иначе кончилось бы убийством! — отец налил себе воды и залпом выпил. — И при этом мне докладывают, что причиной стала ревность! Что мой сын, оказывается, уже на несовершеннолетних перешел, а его бывшая возлюбленная мстит той девчонке!
— Это не так. — Пробормотал я, думая только о зеленоглазой. — Между мной и Магдой ничего не было и не будет. Как раз в силу ее возраста. — Бедной девочке досталось из-за меня — потому что Ольга идиотка ревнивая!
— Рад слышать! — отец язвительно улыбнулся. — Вот только это ничего не меняет. Сплетни уже поползли. Эта история позорит не только вас, не понимаете? Моя репутация летит в сортир!
— Прости, отец. — Я не смог больше ждать и вышел из кабинета.
— Куда пошел? — понеслось вслед. — Тебя никто не отпускал!
Может, и так, но точно знаю — сейчас мне нужно быть в другом месте.
— Ты-то зачем явился? — открыв дверь, Магда недружелюбно глянула на меня.
Выглядела она, конечно, ужасно — разбитое лицо опухло, один глаз заплыл совсем. Но кости целы, как удалось выяснить в нашей больнице, поэтому ее не стали удерживать, когда захотела уйти из лазарета. Вернее, как выразился врач, проще было отпустить, потому что она все равно никого слушать не желала.
— Обед принес. — Я показал пакет. — И хочу извиниться.
— Уже обедала. А извиняться тебе не за что.
— Пустишь в комнату?
— Зачем?
— Поговорить.
— Ты ведь не отстанешь?
— Не отстану.
— Проходи, — вздохнув, она посторонилась, пропустив меня внутрь, закрыла дверь и, морщась, села на кровать.
— Сильно болит? — я занял стул у письменного стола, мельком отметив, что ни на нем, ни на стенах нет ни единой фотографии, картины или календаря, на худой конец. Комната такая же холодная и недружелюбная, как сама Магда.
— Пройдет. — Она прижала к груди руку и погладила предплечье.
— Дай посмотрю. — Я подошел к ней. — Не бойся.
— Не боюсь! — задиристо фыркнула девушка.
— Сними рубашку тогда. — С трудом удалось подавить улыбку.
Она, морщась, стянула рубашку и осталась в одной маечке. Отметив очевидные факты — что на ней нет бюстгальтера, скрывающего красивую грудь, я сосредоточился на ее руке.