— Да, — кивнул тот, огорошив всю комнату приправленным духовной силой криком. — Да, — повторил император, сбавив голос. — Однако, — сказал он. — Тренировалась ты вовсе не для этого.
Всё ещё нависая над своей дочерью, он перестал на неё давить. Даже его тон стал немного нежнее.
— Наша власть очень большая, — сказал он. — Но она такова только пока мы знаем собственное место. Ты выйдешь замуж. Ты родишь детей. Ты будешь матерью человека очень могучего и властного. Он никогда бы не стерпел рядом с собой слабую, некрасивую служанку. Ему не всё равно, кто его жена. А значит, если ты будешь сильной… если будешь послушной и сможешь его очаровать… если сможешь пленить его сердце, то он точно не станет обращаться с тобой слишком плохо.
На этих словах его тон снова стал чуточку теплее.
— Я волнуюсь за тебя… — сказал он. — Я хочу чтобы у тебя всё было хорошо. Будь хорошей принцессой. Я знаю, что все молодые господа в столице от тебя просто без ума. Очаруй этого мужчину так же, как и этих недоносков, и ты будешь не просто женой Императора. Ты станешь Императрицей. Ты станешь правителем, которым являюсь я.
— Так ли он хорош, чтобы все старания моей жизни были потрачены ради него… — не могла не сокрушаться та.
— Много ли ты знаешь людей, кто в двадцать восемь лет уже достиг Ступени Духовного Естества(8)? — ответил тот вопросом на вопрос. — Мир по ту сторону не то же самое, что наш, — проговорил он. — Для того чтобы рядом с этим человеком выжить, ты должна была тренироваться. Не для него. Для себя, дочка. Ты должна была стать сильной только для себя…
Его голос был негромким. Слегка заботливым, даже чуть-чуть скорбным. Он видел, что его дочь до сих пор не в силах принять свою обязанность, и оттого ему тоже становилось грустно.
— Подумай об этом, пока будешь отдыхать, — сказал он, решив оставить её одну. Доктор давно уже покинул эту комнату, а служанка тоже заблаговременно заняла своё место где-то за дверью, в коридоре. — Скоро всё начнётся. Выйдешь на публику, когда послы Духовного Альянса пройдут через врата.
— Слушаюсь, Ваше Величество, — негромко ответила принцесса, почти выплюнув эти слова в спину своему отцу.
А затем, когда действительно осталась в этой комнате одна, посмотрела на слегка колыхающуюся шторку у настежь открытого окна.
— Ты всё слышал? — Спросила она так же тихо.
— Каждое слово… — раздался оттуда уже знакомый голос.
— Я такая жалкая, да?.. — всхлипнула она, но тут же силой подавила своё желание заплакать. — Прости… я знаю, что если и заслуживаю жалости, то ни от тебя точно…