— Ну, извини, что заставила обращать на себя внимание. — Ошибку исправить не удалось. Я обиделась.
— Эрин, я ни слова не сказал про то, что это плохо, — чуть не взвыл он, и мне стало неловко за себя.
Впервые почувствовала, что действительно проявляю слишком много ребячества.
Выжидающе замолчала.
— Твоя мать растила тебя, занималась с тобой с самого рождения. Её слово главнее всего, не только для меня, но и для тебя. Она имеет право на любые условия, когда дело касается её дочери. Это ты понимаешь?
— Понимаю.
— Я всё равно тебе помогаю, хоть и удалённо.
— Это просто деньги, — буркнула.
— Деньги, которые поставят тебя на ноги, — сухо добил он и был — как ни обидно это признавать — прав.
Только вот почему-то легче не становилось. Ни капельки.
— Дилан, знаешь, какое я плетение хочу создать? Плетение счастья. Его в нашей жизни, увы, почему-то никогда не хватает.
Ненавижу такие моменты, когда возникает неоднозначная ситуация, я успеваю напридумывать себе всякого, а потом оказывается, что всё вообще не так. И я начинаю чувствовать себя полнейшей дурой.
Мне было проще перевести тему разговора, чем извиняться.
В такие моменты извинение выглядело, как унижение.
— Давай сделаем, хорошо? — продолжила настаивать на своём перед мальчишкой.
Тот закивал.
— Ты умеешь создавать сгусток магии?
— Меня брат научил, — похвастался мальчишка, а я в очередной раз поразилась новым вводным: у него ещё и брат есть?!
Дилан доковылял до ближайшей платформы и вывалил в выемку какую-то жалкую кроху энергии. Но даже если бы мне приставили пистолет к виску, я ни за что не упрекнула бы за это ребёнка. Он настоящий герой.
— Дилан, знаешь, когда-то я учила все эти плетения наизусть. Мне говорили, что есть система, категории, но у меня не было времени во всё это вникать. И я просто зубрила. Знаешь, не так уж плохо вызубрила. Мне это было нужно. Но сейчас… всё изменилось.
Дилан недоумённо похлопал глазами. Кажется, часть речи и вовсе прослушал.
— Сбегай к шкафу и поищи инструкцию, — попросила тихо. — Я не помню порядок креплений.
— Линию А на пятнадцатую, — вмешался Руперт. Он продолжал стоять возле двери, но теперь скрестил руки на груди. На его лицо будто налепили табличку «МНЕ ТАК ТЕБЯ ЖАЛЬ» .
— Спасибо.
— А если ты сделаешь счастье, то я могу стать счастливым? — с любопытством спросил Дилан.
— Все могут. Но ненадолго, — ответил за меня Руперт.
— А вы тоже артефак? — смущённо выдавил мальчик, губами он шевелил еле-еле, мы с трудом его расслышали.
— Тоже.
Отец подошёл ближе, чтобы взглянуть на мою работу. Платформа была сделана из дерева, иглы на ней заметно проржавели, выемка покрылась чёрным налётом. Оборудование буквально из прошлого века.