— Ладно. Спасибо. — Я развернулась, чтобы уйти, но вдруг замерла и спросила в пол-оборота: — То есть, если он не очнётся, вы его отключите?
— Да.
— А… а кого приглашают на эту процедуру? — Голос охрип.
— Вы рано его хороните.
— Кого. Приглашают. На эту. Процедуру? — процедила. — Мне можно будет прийти?
— Можно, — кивнула доктор Уилсон. — Вас зовут Эрин, да? Я вас запомню.
— А его вещи уже отдали родным?
— Эрин, он ещё не умер. Все его вещи лежат в палате. А… только один момент. Если это всё же произойдёт, Джош станет донором органов.
— Тоже какой-то пунктик в его карте, которую он заполнил перед комой?
— Он заполнил её намного раньше. Странно, что вы этого не сделали.
— И что же… зачем вы это говорите?
— У нас в больнице много детей ждут пересадку.
— И чем Джош поделится через сорок дней? — бесцветно уточнила я.
— Эрин, я всего лишь информирую вас.
— ЧЕМ?!
Доктор Уилсон сохраняла нейтральное выражение лица.
— Предварительно он идеальный донор сердца.
— Сердца? — Не знаю, как устояла на ногах.
— Вас это удивляет? Люди годами ждут здоровые органы, это, по-вашему, смешно?
— Это о-фи-ги-тель-но смешно. — Губы едва шевелились. — И как зовут счастливца?
— Я не имею права разглашать эту информацию.
— Ну как обычно, — брезгливо отмахнулась я. — Сердце моего друга хотят кому-то пересадить, а я даже имени его не знаю. И с кем же я буду дружить? Это сердце, знаете ли, одно на миллион. Вы такого доброго и забавного сердца больше никогда не найдёте! Так что пусть только попробует не оценить этого сердца!
Я провела костяшками пальцев под глазами, вытирая слёзы.
— У нас в больнице есть комната психологической помощи. Если почувствуете, что не справляетесь с этой информацией, лучше сходите туда.
Доктор Уилсон выключила планшет, развернулась и пошла в другую сторону коридора, делая вид, что ничего мне не говорила.
Глава 9
Жизнь совершенно потеряла смысл, завтрашний день представлялся огромным чёрным пятном. За последние месяцы такого не бывало. Я просыпалась по утрам и знала, что делать, более того, даже знала, для чего мне всё это нужно.
А теперь не осталось ничего.
Я шла на поправку, доктор Дэппер говорил, что скоро меня выпишут. Это значит, ещё немного — и домой. Вот только мне не хотелось домой.
Ужасное чувство, когда это всё тебе больше не нужно. Когда ты готов умереть, лишь бы больше не чувствовать того угнетения, которое не отпускает в знакомых стенах. Паршиво чувствовать себя сволочью, которая не хочет вернуться в семью.
Я понятия не имела, что делать дальше.
Хотелось закрыть глаза и погрузиться в небытье. Навсегда. Чтобы больше не чувствовать угрызений совести, эмоциональной опустошённости и боли в правой руке. А рука болела постоянно. Она знала, что не заслужила быть обездвиженной, не заслужила этого беспомощного положения… когда она может создавать артефакты, обгонять в этом самого Юргеса! Рука своей болью обвиняла меня во всём.