Конечно, он знал, что этот четырехквартирный дом целиком выкуплен ее отцом намного дольше, чем жила на свете эта девочка – сколько раз он проходил мимо него, намеренно замедляя шаг в надежде увидеть в одном из окон знакомый силуэт.
– Знаю! – Признался он. – А вот чего не знаю (но всегда хотел узнать, добавил он про себя) – где в этом доме твоя комната.
Аня положила теплую ладонь ему на плечо, и слегка подтолкнув к калитке, указала на боковое окно, выходящее в сад.
Надо же, а он всегда думал, что она живет в мансарде, откуда через узкое французское окно иногда выходит на маленький полукруглый балкончик. Сколько секретов раскрыл ему этот день.
– Ну что, увидимся в школе?
Ее лицо было так близко. Желание прижать ее к себе и поцеловать эти нежные губы, почувствовав ее тепло и дыхание, одновременно глядя в эти странные бездонные глаза отзывалось в нем дрожью. Но ей было всего четырнадцать, а ему совсем не точно, тринадцать с половиной. Вряд ли кто-то не сочтя его сумасшедшим докажет обратное, но он был уверен, что обман отравит настоящее чувство. Может быть, поэтому настоящая любовь часто бывает несчастной?
«Поживем – увидим, Аня», – сказал он про себя, а вслух произнес лишь:
- Пока.
***
На город опустился черный осенний вечер. Тусклый свет фонарей спрятавшихся в остатках золотых крон стекал на пустынные улицы, печально искрясь в замерзших лужах. Лунный серп вышел из-за водонапорной башни, и повис над «игрушечными» домиками. Ветер покачивал березы, походившие в темноте на великанов, склонившихся над перекрестком. Он не забудет этот вечер. Не забудет застенчивый взгляд и неоконченную фразу и мерцание голубых экранов в низких окнах за палисадниками и свет бесконечно далекой Кассиопеи в северном небе. В периоды вечернего затишья подмосковный городок магически замирал. В такие моменты, обычно возвращаясь, домой, он иногда чувствовал, будто что-то незримое и неуловимое уходило от него навсегда и он, замедляя шаг, вглядывался в эти узкие улочки, фонари и дома с палисадниками в поисках ответа. Но не тогда, а намного позже он поймет, что это навсегда уходило его детство. Здесь жили те, кого ты знал, и кого уже никогда не будет, здесь было то, что останется теперь только в сердце.
Игорь не спешил домой. Он уже понял, что его взрослое «прошлое» растворялось в возрожденном детстве. С каждой минутой пребывания здесь он все больше превращался в подростка. Глупые мысли пробивались сквозь очерствевшее сознание. Вера в лучшее и наивные обещания самому себе.
Он перешел на правую сторону, снова прошел по Школьной улице и, выйдя на светлую площадь, остановился у ларька с печатью. На другой стороне возле магазина перед остановкой он увидел Макса с каким-то высоким мужиком. В свете фонаря удалось хорошо разглядеть их обоих. На мужчине был приталенный плащ с ремнем, у него была крупная голова «увеличенная» шапкой взлохмаченных волос и короткая борода. Мужчина, склонившись, что-то говорил Максу, тот видимо читал по губам, затем мужчина потрепал его по голове, передал что-то, что Макс сунул в карман. Игорь подошел к краю проезжей части, на которой как назло остановился автобус-гармошка.