— Только вот спит уже второй день, — заскрипел пластырь, щелчок ножницами и мне на спину что-то приклеили, — Как думаешь, он скоро проснется?
— Уже проснулся, — я зевнул и открыл глаза.
Не знаю, что ожидал увидеть — клетку, тюрьму, заплаканных избитых друзей, а тут обычная просторная комната. На стенах голубые обои, под потолком висит люстра с претензией на хрустальные плафоны, внутри лампочки. У распахнутого окна, за которым действительно идет дождь сплошным потоком, стоит стол. Видна посуда и какие-то яркие картонные коробки, вроде хлопья с логотипом в виде зелено-красной петушиной головы. У стены двухъярусная кровать, перед которой прямо на полу сидят Вадик с Али и рубятся в карты. Точнее, Али с интересом смотрит на меня, а Вадик жухлит и пытается подглядеть, что там в руке Али.
Дверь совсем обычная, ни решетки, ни колючей проволоки, похожа на хлипкую межкомнатную, даже замка нет. И вообще ни цепей, ни кандалов нигде не вижу.
— Где мы? — я сел, отмечая, что на мне только шорты. — И где туалет?
— Гофтим у Фоломона, — Вадик даже не повернулся ко мне, — Тубзик по коридору, третья дверь слева. И это, не пришиби там никого, у нас перемирие.
— Ничего не понимаю, — я подошел к окну, чуть ли оргазм не испытав от свежести и прохлады, но при этом с удивлением, узнавая цистерны нефтебазы, — Ща вернусь.
В коридоре встретил двух местных, не часовые под дверью, а просто шли и косились на меня. Посмотрели уважительно, особенно на камаджорскую татуировку. Дом, где мы были, напомнил общежитие, пахло едой, на креольском ругались какие-то женщины за дверью, плакал ребенок, а в туалете стирался какой-то бугай. Он посторонился, показал на мою руку и поднял большой палец вверх.
— Кто-нибудь может мне рассказать, что происходит? — я вернулся в комнату, в которой вообще ничего не поменялось, только Астрид уже сидела за столом и заливала молоком тарелку с кукурузными хлопьями.
— Андрэ, тебе надо поесть. Лучше бы что-то посерьезней, но завтрак уже закончился, а обед еще не скоро. Мы позже пойдем в столовую. И меня можешь не спрашивать, мой мозг отказывается все это понимать. Я ученая и в колдунов не верю.
— Спасибо, — я забрал тарелку, зачерпнул полную ложку и, жуя, пошел к картежникам, — Вадик, не томи?
— А фто фрафу Фадик? У Маугли вон фпрафивай.
— Али, на тебя вся надежда. Ты откуда здесь и что случилось?
— Случилось то, что предначертано предками… — парень выпрямился, сжал в кулаке, висевший на шее оберег и замолчал.
— Иии? — я потряс ложкой, разбрызгивая молоко, но парень только блаженно улыбался. — Да ну вас, сам пойду узнаю.