— Вы же не пытались обвинить ЦРУ по делу аль-Авлаки, — сказала она помощнице прокурора.
Анвар аль-Авлаки, гражданин США, был радикальным мусульманским имамом и сторонником джихада, а также крупным игроком в йеменском подразделении «Аль-Каиды». Будучи эмигрантом, как и Морено, он получил прозвище Бен Ладен Интернета, выступая в своем блоге со страстными призывами атаковать американцев. Среди тех, кого он вдохновил, были виновник массового убийства на военной базе Форт-Худ в две тысячи девятом году, несостоявшийся нигерийский смертник, пытавшийся взорвать в том же году самолет, и исполнитель теракта на Таймс-сквер в две тысячи десятом.
Аль-Авлаки и еще один американский гражданин, обеспечивавший его сетевые публикации, были убиты посредством атаки дрона по указанию ЦРУ.
Вопрос привел Лорел в замешательство.
— Как я могла их обвинить? Я заместитель окружного прокурора Нью-Йорка, и ничто не связывает этот штат с ликвидацией аль-Авлаки. Но если ваш вопрос, детектив Сакс, состоит в том, выбираю ли я дела, которые, по моему мнению, могу выиграть, то ответ — да. Дело по обвинению Мецгера в убийстве известного и опасного террориста, вероятно, лишено каких-либо шансов на выигрыш, так же как и дело об убийстве гражданина другой страны. Но расстрел Морено я сумею надлежащим образом преподнести присяжным. И если Мецгер и его снайпер будут признаны виновными, я смогу заняться и другими, не столь однозначными делами. — Она помедлила. — Или, возможно, правительство проведет ревизию своей политики и начнет придерживаться Конституции… перестав нанимать убийц.
Сакс бросила взгляд на Райма.
— Гм, не знаю, — сказала она, обращаясь к Лорел и Майерсу. — Что-то тут не так.
— Не так? — переспросила Лорел, совсем сбитая с толку.
— Я не уверена, что это работа для нас, — добавила Сакс, потирая друг о друга два пальца.
— Для вас с Линкольном? — уточнила Лорел.
— Для любого из нас. Это вопрос политики, а не криминала. Вы хотите, чтобы НРОС перестала убивать людей, — что ж, прекрасно. Но ведь это задача конгресса, а не полиции?
Лорел украдкой взглянула на Райма. В словах Сакс определенно был смысл, который не пришел ему в голову. Его крайне мало волновали абстрактные вопросы добра и зла, когда речь шла о соблюдении закона. Вполне хватало, если Олбани, Вашингтон или городской совет объявляли некое деяние преступлением, за которое полагалась ответственность. Дальнейшая его задача была проста — выследить преступника и собрать улики.
Примерно как в шахматах. Имело ли хоть какое-то значение, что создатели этой загадочной игры объявили ферзя всемогущим, а коня заставили сворачивать под прямым углом? Нет. Но поскольку таковы были правила, приходилось по ним играть.