Шок, который ощутил Барри Шейлс, был сравним с физическим ударом.
Ломая ноготь на большом пальце, он вдавил красную кнопку посреди панели управления оружием с простой надписью: «СТОП».
Тем самым посылался сигнал, обезвреживавший боеголовку «хеллфайра». Однако ракета продолжала оставаться смертоносной массой металла и топлива. Почти с идеальной точностью она мчалась на скорости девятьсот миль в час к зданию и с легкостью могла убить всех, находящихся внутри, даже если не сдетонирует взрывной заряд.
Переключив дрон на автопилот, Шейлс перевел в ручной режим систему автоматического наведения ракеты, управляя ею с помощью маленького трекбола на оружейной панели.
В носу ракеты, недалеко от взрывного заряда, имелась камера, но при такой скорости и слабом разрешении объектива управлять снарядом с приемлемой точностью было невозможно. Шейлсу приходилось полагаться на радар дрона и информацию мексиканской авиадиспетчерской службы, чтобы увести смертоносный цилиндр подальше от дома.
Шейлс взглянул на монитор справа — камера дрона все еще была направлена на играющих в футбол. Он заметил, как Рашид вдруг остановился и прищурился, глядя на небо, — возможно, что-то услышал или увидел какой-то блеск.
Мальчик, собиравшийся пнуть пыльный мяч, тоже остановился, настороженно уставившись на араба.
Барри Шейлс увидел, как позади них в дверях дома появилась маленькая девочка. Она улыбалась.
— Центр Техас — три-девять-семь. Мы наблюдаем отклонение траектории снаряда. Доложите ситуацию.
Не обращая внимания на передатчик, Шейлс сосредоточился на «хеллфайре», летевшем вдвое быстрее любого реактивного лайнера. Он пытался увести ракету от населенных территорий в целевой зоне, что было непросто. Эта часть Рейносы была не столь плотно застроена, как восточные районы, но домов, заведений и автомобилей все равно хватало. Радар давал четкую картинку находившихся поблизости авиалайнеров, с которыми Шейлс легко мог разминуться. Однако система не показывала, что находится на земле, — а именно туда нужно было сбросить ракету. И сделать это стремительно — топливо могло скоро закончиться, и тогда Шейлс потерял бы управление.
— Три-девять-семь, вы меня слышите?
Картинка на маленьком экране, показывавшем вид с носовой камеры ракеты, вдруг померкла — ракета вошла в облака. Он ослеп.
— Господи Исусе…
Барри Шейлс, посещавший церковь каждое воскресенье вместе с женой и маленькими сыновьями, никогда не произносил этих слов просто так.