— Гарисс!
— Да, мэм.
— Вы прекрасный человек, настоящий мужчина и истинный англичанин, но я никогда не поверю, что вы пришли сюда лишь для того, чтобы пожелать мне хорошего дня.
Лейтенант слегка замялся.
— Говорите уже, Гарисс, к чему условности?
— В общем, капитан судна устраивает обед и п-просит нас п-поучаствовать. Но я п-подумал, что… — Мужчина умолк и потупил взор.
Марта в упор посмотрела на него:
— Подумали что? Что я в трауре? Нет, Гарисс, скажите капитану, что я непременно буду.
Так и случилось. Ровно в полдень в каюте капитана собрался весь цвет судна. Помимо Самарина на обеде присутствовали его помощник, лейтенант Правдин, молодой поручик Храмцов и мичман Егор Василич, тот самый, что вносил англичан в судовой журнал в день отплытия и которого никто ни разу не назвал по фамилии. Капитан самолично налил всем водки из замутненного зеленого штофа[125] и сказал приветственную речь:
— Друзья! — Он бросил взгляд на Гарисса и продолжил: — И гости! Я чрезмерно горд, что в этот час вы делите со мной минуты радости и невзгод посреди недружелюбных нам вод! Бывало всякое, и вы это знаете. Но сейчас скажу не как офицер, а как мужчина! Что, по сути, одно и то же. Я рад, что теперь на нашем судне присутствует дама, и, надо сказать, прекрасная дама! За нее и ее святую миссию я предлагаю поднять эту рюмку!
Грянуло троекратное: «Ура!», после чего все опрокинули рюмки. Завязалась светская, ни к чему не обязывающая беседа. И лишь погодя, с подачей поросенка, немного захмелевший капитан Гарисс позволил себе обратиться к Марте:
— Как вам сия дичь, сударыня? Как на мой взгляд, так очень недурна.
Миссис Петтерс вежливо улыбнулась капитану:
— Спасибо, Самарин, очень вкусно.
— Ну, что вы! Можете называть меня просто Алексей Степанович. Все спасибо Петруше, нашему повару. Он из чего хошь шедевру сготовит! Верно, братцы?
В ответ вновь прогремело: «Ура!» — на этот раз коку.
— Это, конечно, не наши молочные поросята, что я в своем имении выращиваю, но тоже чудно. Вот, если будете у нас под Пензой, милости просим на разносолы.
Марта с удивлением подняла брови:
— Вы родом из Пензы?
Самарин замотал головой:
— Нет, голубушка. Я сам из Твери, но волею покойного нашего императора Николая Павловича жалован был имением в этой губернии, так и осел. Стало быть, я тверской Самарин, живущий в Пензе, вот такой вот каламбур.
— Дело в том, капитан, что мы с семьей тоже живем в городе с созвучным названием — Пензанс, только он в Англии.
Самарин усмехнулся:
— Хм! Пензанс! Все-то у вас не по-людски. А что ваш спутник? Он военный или этот… статский?