Петтерсы. Дети океанов (Воля) - страница 111

— Прошу прощения, Алексей Степанович, я, пожалуй, воздержусь от еще одного захода.

Вопреки ожиданиям лейтенанта капитан не стал ехидничать и высмеивать англичанина, а, напротив, учтиво согласился:

— И то правда, голубчик. Поберегитесь. С непривычки можно и поизноситься. Бывает, люди в обморок падают или еще какая оказия случается. Отдыхайте, вы и так молодцом были.

— Большое спасибо, капитан, вы очень любезны, — устало выдохнул Гарисс.

Самарин удивленно поднял брови:

— А что это с вами, голубчик?

— В каком смысле? Я не понимаю?

Капитан растянул губы в довольной улыбке:

— Вы совсем перестали заикаться, любезнейший!

— Да? — Лейтенант задумался. Наверное, еще не понял.

— Ай да баня! — восторженно воскликнул Самарин. — Вот что русский пар с людьми делает! Это ли не чудо? Еще пару подобных процедур, и хворь как рукой снимет, уверяю вас!

— Спасибо, сударь, но как-нибудь в другой раз, если позволите.

— Конечно, конечно, голубчик. Отдыхайте. Не смею мешать.

Воспевая дифирамбы русской бане и пару, Алексей Степанович вприпрыжку вернулся в чум.

Получив разрешение ретироваться[131], Гарисс оделся и устроился в тени паруса у фок-мачты. Несмотря на то что силы, казалось, вот-вот его покинут, он с удивлением для себя отметил небывалую легкость. Тело будто стало воздушным. Все-таки есть что-то в этом варварском русском обычае.

Пока лейтенант Британской империи приходил в себя, сидя в одних кальсонах на палубе, Марта Петтерс металась по своей каюте с тревожным ощущением надвигающейся беды. Из головы не выходили увиденный несколько месяцев назад сон и сегодняшняя встреча с акулой. Будто бы она не случайно появилась рядом с кораблем и плыла с той же целью, что и они.

Теперь только время покажет, кто окажется первым в этой гонке за жизнью или смертью.

Тем временем юные Петтерсы вовсю осваивали свой новый дом. Теперь, глядя на них, мало кто бы увидел тех запуганных детей, что прибыли сюда три месяца назад.

Постепенно, шаг за шагом, методом проб и ошибок, они пришли к пониманию, что для комфортной и спокойной жизни на острове не надо бороться с окружающей дикой средой или пытаться ее подчинить. Им надо научиться жить с ней в любви и согласии. Это дало свои плоды, и теперь уже брат не боялся отпускать Эйшу в джунгли, опасаясь, что ее кто-то обидит.

Дети начали составлять карту своего острова. Используя обломок коры старого, векового дерева и уголь из костра, они тщательно наносили на него все отметки и знаковые места. Так на карте появились Холм надежды, Родник, Дом, Рыбья заводь, Коса дельфинов и Пасека.