— Сей секунд, господин барон! — зачастил парень. — Вот, испейте настойку, наниты дали, сказали поить, как в себя придет, чем больше, тем лучше…
Унтар ощутил на губах металл фляги, а под затылком — жесткую руку, приподнимающую его голову, чтобы было удобнее пить. Сделав несколько глотков, Унтар почувствовал себя гораздо лучше. Перестала кружиться голова, перед глазами больше не плыли цветные круги. Теперь он разобрал, что лежит в фуре, с которой снят тент.
— Помоги сесть! — приказал Унтар.
Рыжий возчик скрутил из ткани тента некое подобие подушки и подоткнул под спину раненого:
— Так хорошо?
Унтар кивнул.
— Так я поеду?
— Езжай, парень. А с кем ты тут болтал давеча?
— Дык это, господин барон, с лошадками. Надо же познакомиться с ними!
— С кем? — расхохотался Унтар, но сразу же закашлялся от боли в груди.
Заметив это, возница обернулся и снова поднес к губам барона флягу с лекарским питьем, продолжая тараторить:
— С лошадками, с ними, лиходеями. Мне господин полковник трех коняшек пленных отдал. Дескать, бери, говорит, в награду за верную службу. Лошадки подраненные, их или на колбасу, или, если выходишь, твои будут. Только на колбасу жалко, больно уж коняшки хороши, особенно вон этот, рыжий. Не молодой уже, но хорош, чертяка. На племя — самое оно. Старый конь борозды не испортит, кобылы — тож…
Унтар, насколько смог, повернулся в ту сторону, куда показывал возчик. Действительно, к передку телеги привязан золотистый жеребец, припадающий на заднюю ногу:
— Упс! — выдохнул юноша. — А ведь знакомый конь! Знаешь, кого тебе презентовали? Подарка моровского!
Услышав свое имя, конь всхрапнул и выгнул шею.
Возница на минуту замолк, присматриваясь к лошади.
— Подарок? А и впрямь! Видел я господина герцога верхами, да издали…
— Не веришь? — спросил Унтар. — Ты ему хвост расчесывал?
— Не, не успел, да и не подпущает покамест…
— Будешь чистить — глянь, у него в хвосте оберег вплетен. Цепочка стальная из таких маленьких вроде подковок. Я сам вплетал — их Высочество дал перед боем, велел приготовить ему коня, да вплести оберег…
Разговор обессилил Унтара. Он откинулся на свернутый полог и закрыл глаза. В памяти одна за другой вспыхивали картины недавних событий. Вот Золотой Дракон говорит с оставшимися на заставе кавалеристами. Вот мечутся, давя друг друга, уторские пехотинцы… Вот мчится навстречу северный воин, размахивая тяжелым палашом…
Вместе с воспоминаниями пришла и боль. Лекарские снадобья помогали не чувствовать избитое, искалеченное тело, но, видимо, их действие заканчивалось. Унтар пошарил здоровой левой рукой, нащупал флягу, поднес ко рту, зубами отвинтил крышку. Несколько глотков снова вернули его в блаженное состояние бесчувствия.