— Прими флягу, Бьорн, — приказал он вознице.
И, помолчав, спросил:
— Герцог Мор погиб?
— Да, — вздохнул возница. — И он, и господин эт-Лидрерри, долгая ему память и светлая дорога… Но Северянина все равно разбили. Говорят, его самого полковник Ррот с парнями из Вельбира в полон взял. Шорник Рэй сам видел…
— Кто разбил? — удивился Унтар. — Ррот разбил?
— Не-е-е… Эдо Желтоглазый разбил, который принц варварский. Пришел аккурат когда надо… Ой, господин барон, простите великодушно! Запамятовал я, дурак! Вот!
— Что такое? — заинтересованный Унтар даже приподнялся на локте.
— Письмо вам от варвара. Сунланцы вас в лагерь лекарей притащили. Через день после битвы. Под утро уже… А я как раз там с фурой случился. Мы в Иртин раненых возили. Так вот, я и говорю, заночевал я с коняшками в лагере, да и люди господина полковника подранков пригнали, он меня наградил… А куда на ночь глядя с калечными конями? Ну и остался я на ночь. А под утро смотрю — вас везут. Я к варварам кинулся — дескать, откуда господина барона взяли? А старшой их вроде как обрадовался. Говорит, коли ты — из людей господина барона, тебе доверим. И это… Бумагу дали. Наниты тоже мне говорят — не спеши ехать, жди господина. Два дня над вами они колдовали, потом говорят: вези в замок, чтобы челядь ухаживала…
— Какую бумагу? — переспросил Унтар, пытаясь хоть что-то разобрать в обрушившемся на него потоке слов.
— Счас, один момент!
Бьорн придержал коней — чтение дело серьезное, на ходу не делается. Достал из-за пазухи лист пергамента:
— Один момент! Слушайте:
«Во имя предков наших и по заветам старших, я, Вен Тторх из рода Халь, что властвует в степи от горного кряж Фех до камышей Сиитти, властью старшего сына объявляю о праве рода моего над жизнь благородного Унтара из замка Вельбир по закону братской крови, смешанной с землей. Объявляю так же право Унтара из замка Вельбир на жизнь и кровь братьев его из рода Халь, дабы плата была равной».
— Ничего не понял, — хмыкнул Унтар. — Но хоть буду знать, кто мне из-за Крома помог вылезти. Надо будет найти этого Вен Тторха и поблагодарить… Глядишь, и впрямь побратаемся… Слушай, а дочки нашего некромага, который на Старой Заставе лютовал, с сунланцами не было?
— Генрики эт-Лидрерри? — удивился Бьорн. — Нет, конечно. Она не из тех, кто будет с солдатами вязаться. А с дикарями — тем более.
— А ты откуда ее знаешь? Да еще знаешь — такая она или не такая?
— Дык это, маменька моя у Лидреррей почитай дюжину лет в домоправительницах служила. Так что Генрику совсем масенькой помню. Я ж маменьке помогать ходил — в саду там, да полы помыть… На моих глазах девка росла. Хорошая девка, ученая. И жалостливая. Лошадок любит. Вот пригоню моих калек домой, пойду к ней, попрошу зелья какого от ран. Думаете, она хоть грошик с меня возьмет? Нет, сама на конюшню пойдет, будет лошадок выхаживать. Уж я-то знаю…