Первый день четвертого месяца года 747 от начала мира. Нынче исполнилось мне 60 лет, ибо родился я в году 687 от начала мира. Пришли ко мне мои родичи и упрашивали меня жениться, дабы не пресекся род наш. Я еще молод брать на себя такие заботы, хоть и ведомо мне, что отец мой Енох, и дед мой Иаред, и прадед мой Малелеил, и прапрадед Каинан, все вступали в брак в возрасте, коего достиг я в день сей. И все они говорили со мной обо мне, и все желают, дабы я женился, ибо я — старший сын отца моего и будущий глава нашего княжеского рода, когда настанет мой черед, и владыка городов, земель и титулов, ему принадлежащих, когда богам будет угодно призвать к себе еще живущих днесь наследников и старших родичей, кои стоят между мною и сим высоким саном.
Десятый день. Наградил дарами нескольких мудрецов и слуг их и отослал их в родные их страны, ибо не нуждаюсь более в наставниках, понеже юность моя окончилась и вступаю я ныне на порог зрелости. С мудрецом Уцом, обитающим в далекой земле Нод, в древнем городе, именуемом Енох, послал я и военачальника со многими храбрыми воинами из числа моих собственных телохранителей, дабы защищали они его караван от детей Иавала, рыщущих в пустыне на этом пути. Его праправнучка Цилла осталась пока в доме родича их Аввакума, ибо не устала она гостить у них, а они — видеть ее своею гостьею. Красивая девица и скромная.
Восемнадцатый день. Годовщина постройки города нашего — да процветает Аумрат и те, кто обитает внутри его стен! Прадед мой Малелеил, кем заложен был краеугольный камень 300 лет тому назад, торжественно восседал во святилище храма и принимал старейшин города, восхваляя величие его, и славу, и мощь, и великолепие, и говоря, что видел он, как строился первый дом, и следил, как рос город сей из этого смиренного семени, пока не покрыл ныне пять холмов и долины между оными, так что живущих в нем никто сосчитать не в силах. И поистине, это пышный город со храмами и дворцами, с крепкими стенами и с улицами, что не имеют конца, и нет в нем дома, который был бы построен не из камня. Самый первый дом обветшал и разрушился, но люди стекаются поглядеть на него с благоговением, и никому не дозволяется портить его, хотя многие неразумные пришельцы из дальних стран завели суетный обычай выцарапывать на его древних камнях имена свои и названия никому не ведомых селений, откуда они родом, — обычай зело нелепый, и тот, кто ему следует, — глупец.