Субъект имеет возможность появиться только благодаря существованию этого надындивидуального, надсубъектного порядка. Субъект вписывается в этот порядок, получает в нем свое место, с которым он отныне отождествляется, — субъект обретает идентичность. Этим надындивидуальным, надсубъективным измерением является язык и тот символический порядок, который этим языком задается. Под символическим порядком имеется в виду система различий, в которую индивид встраивается, отождествляясь с одним из элементов этой системы: он мужчина, а не женщина, россиянин, а не американец, крестьянин, а не рабочий, христианин, а не мусульманин и т. д. Этот символический порядок есть тот Большой Другой Лакана, в лапы которого попадает человек с самого момента своего рождения и в сетях которого он обречен барахтаться до конца своих дней[157].
Это надындивидуальное измерение, измерение коллективной объективной интерсубъективности может иначе быть названо социальной реальностью. Социальная реальность — это как бы вторая окружающая среда, в которой существует человек, наряду с природой. Надо сказать, что по сравнению с природой социальная реальность гораздо более загадочна. Говоря выше о реальности природы, мы вводили различение объективной объективности и субъективной объективности: объективная объективность, будучи преломленной через субъективное восприятие, превращается в субъективную объективность. Парадокс социальной реальности в том, что она как раз лишена этого измерения объективной объективности, т. е. на самом деле ее не существует. В том смысле, что если исчезнут субъекты, то вместе с ними исчезнет и социальная реальность, оставив после себя груды каких-то материальных артефактов, отныне лишенных всяческого смысла и превращенных в простые физические объекты — например, деньги просто превратятся в разноцветные бумажки, конституции — в стопки листов, а дорожные знаки — в простые жестянки. Социальная реальность лишена подпорки в виде объективной объективности. Но как тогда она может существовать? Это какая-то парадоксальная «вещь для нас» без «вещи в себе». Если индивидуальная часть объективной интерсубъективности еще может быть помыслена как элемент интерфейса взаимодействия человеческого организма с окружающей средой, то материальный носитель надындивидуальной объективной интерсубъективности представляет собой настоящую загадку.
Социальная реальность обладает как бы промежуточной объективностью — с одной стороны, она существует объективно вне зависимости от воли и желания того или иного конкретного субъекта, можно сказать, что по отношению к конкретному субъекту она обладает не меньшей принудительной силой, чем природная реальность, — или хотя бы сопоставимой с ней. C другой стороны, эта объективность не достигает уровня объективной объективности — ведь она немыслима вне человеческих субъектов, т. е. ее нет в природе. То есть деньги существуют до и помимо каждого отдельного субъекта, более того, они оказывают на него неодолимое влияние, но при этом самих денег вне и помимо субъективной или интерсубъективной реальности не существует. Деньги объективны в моей субъективной реальности, но эта объективность лишена фундамента в виде объективной объективности. Социальная реальность — это, как бы выразился Дюркгейм, «реальность