Уловка хозяина кабинета едва не прошла на ура. Он выбрался из пекла, устроив ад тем, кто предал его и…
Вывалился из холодильника. Металл дымился. Краска продолжала гореть.
— Ух… я даю-у-у… Ух… — отдышался он вслух, не подозревая о близком соседстве. Оказался на мушке. — Вот и всё-о-о…
Прогремел выстрел. Тот, у кого было оружие в руках, обращался с ним мастерски. Стрелку хватило одного стреляной гильзы, дабы лишить противника инициативы в передвижении.
Бедро беглеца обожгло. Он инстинктивно коснулся больного места рукой. Пальцы с ладонью обагрились. Пуля прошла на вылет. Он оступился, но не завалился. Не сразу.
— Врёшь, не возьмёшь!
— Сам не уйдёшь, Василий Иванович!
— Не Чапаев!
— Вот и я о том же, Чуркин!
— Чуйкин — моя фамилия! Когда уже запомните, уроды-ы-ы… — взвыл человек, отступившись во второй раз — упал и покатился по склону вниз.
— Стой, паразит! — бросился за ним сломя голову преследователь.
Внизу раздался всплеск воды. Сначала один, затем иной и… новые. Столкнувшись меж собой, соперники устроили заплыв. Один из них оставлял кровавый след в воде.
— Остановись иначе горько пожалеешь о том, что я тебя не пристрелил… — предупредил преследователь, фыркая время от времени из-за попадавшей в рот воды во время оголтелых выкриков в адрес беглеца. — Хуже будет…
На ином берегу уже ждали. Оттуда доносился лай. На Чуйкина спустили собак.
— Вона как… — набрал он в лёгкие воздуха и нырнул, чтобы больше никогда не вынырнуть.
— Всё одно достану — и со дна, и из-под земли, даже если придётся. А и на том свете!
Преследователь потребовал света. Над озерцом-прудом вспыхнули прожектора. Облава была устроена по всем правилам загона.
Как и когда схватили беглеца, он понятия не имел, а очнулся уже в зале суда, выслушивая приговор в собственный адрес. Затем всё в том же полуобморочном состоянии был доставлен в камеру пожизненного заключения. Лежал, стараясь вспомнить весь тот сумбур, что творился в голове. То и дело выхватывал отдельные кадры своей жизни, возвращающиеся к нему урывками подобно отрывкам оборванной киноленты.
Становилось смешно. Его обвинили в порче государственного имущества — то бишь подрыва аналитического центра, а также в изувечении группы спецназа, явившегося мирно на его захват. А он — этакий террорист-смертник — чуть было не упокоил их души, поскольку тела нынче покоились на больничный койках, получив ожоги различной степени тяжести и переломы. А вот документы…
Документы было не восстановить. Ему удалось их уничтожить, пускай и отчасти. Но те, что уцелели, сейчас пытались составить как паззлы специалисты, а были из разных папок. И пойди ещё догадайся: к каким именно досье принадлежали.