Взять, например то, что вышло на даче у Циклопа, а случилось после того. Это же разбой среди бела дня — разгул бандитизма в центре столицы под носом у Кремля. А недопустимо — и жертвы среди мирного населения.
Совестью или совестливостью Животин не отличался — шёл по людским трупам вверх по карьерной лестнице, вымащивая гору «жмуриков», как в свою бытность Тамерлан или прочие ханы из Азии в годы Дикого Средневековья. Зарвался.
— Не рановато ли…
— Ты о чём, командир? И мне? — перебил его мысли помощник.
— Свободен! Иди… — пожелал Шилов уединиться.
— Будет сделано, а только прикажи… — напомнил помощник про всё то, что только что случилось в кабинете у начальника.
— Найди их — Циклопа и Араба… — настоял Шилов. — Установи их местонахождение! Обоих! И чтоб без приключений у меня! Как только — так сразу ко мне и… Т-с-с… У стен тоже имеются уши! Ничего никому…
— Угу… — одобрительно кивнул Мешков, не преминув сильно хлопнуть дверью.
Намёк на то самое командиру…
* * *
— Дорогуша… — постучала мама в дверку уборной.
— Женщина, вы что… — догнала её стюардесса. — Да ещё с ребёнком! Взлетаем! Сядьте на место согласно билетам!
— Твоя сюда садись… — подсуетился тип с восточным акцентом и внешностью.
Как ни странно было, но к нему без тени сомнения на сидение опустилась…
— Дарья! Ты что себе позволяешь, додик? — возмутилась мама, мечась меж двух огней — мужем и дочерью.
А и стюардесса на подхвате, да не одна — позвала напарницу.
— Пристегнуть ремни… — гаркнули бортпроводницы.
— Вах… расслабсь, красавицы! Такой женщин, как вы, не к лицо злиться! Улибнись!
В ответ на заверение пассажира они выставили напоказ зубы в оскале.
— А чё сами бродите? — вставилась Дарья.
— Вай, какой умный ребёнка… — подхватил азиат. — Как зват?
— Ну, явно не свистом — всё одно не откликнусь… — озадачила Дарья по своему обыкновению любого, кто надоедал ей, будь то даже родители.
— Ти девка?
— А сам — джигит?
— Моя такой — гордый народ!
— А, дитя гор…
— Сам ещё ребёнка!
— Чурка… — последовал размен любезностями.
Дарья стремилась выяснить свиту Араба. Те быстро проявили себя. Но он подал им скрытый жест: дескать, сам разберётся во всём. И ему нравится, не столько разговор с девчонкой, сколько её мать. Настоял, чтобы они блокировали в туалете отца.
Встал ещё один из пассажиров в нарушении правил.
— Персик, а не женщин, — занялся он бортпроводницами. — Так бы и женился на обоих?
— Как так?! — озадачил он их.
— Моя вера разрешать иметь не одна жена, и иметь уже! Совсем одна, а надо три!
— Султан что ли? — назвала одна из стюардесс кличку боевика Араба, сама того не подозревая.