— Может это всё происки наших родителей, милая?
— Точно — мать твою… надо спросить! Ей первой позвонить и всё выяснить!
— Скорее твою мать… необходимо побеспокоить…
Дочь не обращала внимания на склоки родителей, всё её внимание было приковано к щенку.
— Кекс… — выдала она в отношении питомца.
— Ой, а про праздничный торт и забыли, милая…
— Ты мне зубы не заговаривай, дорогуша! Я ещё разберусь, что к чему! И если виноват… кое-кто… обязательно выясню, а накажу — будь уверен!
— Кекс… — снова выдала Дарья. — Кекс…
Щенок откликнулся, завиляв хвостом, даже залаял.
— Так, теперь мне надо ошейник для него и…
— Намордник с поводком, а лучше цепью, — заявила мама. — И конура! В дом я его не пущу, а то…
Щенок опередил её по мысли, сделав лужу.
— Засранец!
— Не, Кекс…
— А почему не Рэкс? — заинтересовался папа.
— Мордой не вышел…
— Действительно, — подтвердила мама. — Одно слово — с-с-су…
— Милая, будь милой…
— … бака!
— Уже лучше, милая, но не совсем то, что хотелось бы услышать…
И такое… отец семейства с дочерью и щенком от мамы, что впору было занимать очередь в уборную.
— Доктор, вы зашили мне не то место!
— Точно — надо было рот…
(случай в кабинете у хирурга)
Выполняя наказ Шилова, Мешков лично отправился в аэропорт. Только ему мог доверять как себе полковник — майору — и выпестовал его с лейтенантских погон. Да что там — со стен академии, когда разок заглянул туда к боевому другу. Тот и присоветовал ему обратить внимание на самого настырного ученика, добивающегося своего в любой ситуации, даже казалось бы безвыходной. Не барон Мюнхгаузен, зато наш человек. Им Мешков и стал для Шилова. Хотя тогда полковнику пришлось повозиться с ним. Он уже в те годы был при своих погонах, и до сих пор не повысили. Причина до банальности проста — точно такой же, как и его ученик — тёртый калач, а не шёл на сговор с совестью, и она была для него не пустым звуком, как, в случае с Животиным, когда их пути-дорожки разошлись. А начинали вместе при развале великой страны, которую рвали политики на части как лоскутное одеяло — и не залатать. Пришлось резать по живому. В чём Животин преуспел больше Шилова. Хотя поначалу Борис не мог нарадоваться на коллегу, но как потом выяснил: тот проворачивает у него за спиной тёмные делишки и с теми, кого они давили, как паразитов. Сам оказался им. Вот и подрались с применением табельного оружия — не дуэль устроили, а чуть круче, оказавшись оба в одном палате и как назло их больничные койки рядом. Благо не стали кидаться дерьмом, но «утками» погремели для приличия.