Бандит инстинктивно поднял руки в безвыходной ситуации.
— Не надо улыбки — внутрь пусти… — раздался противно-писклявый голос.
Шок только усилился при виде того, кто затеял с ним игру.
— Что за лилипут! Ты кто?
Лицо коротышки было в маске.
— Те чё надо от меня? Это не я Араба! Сам виноват! Я хотел как лучше, а получилось как всегда! Нас подставили!
Он думал: явился наёмный убийца — от азиатов. И мстил за Азиата, а не Араба.
— Падлой буду — в натуре! Век воли не видать! Глаз даю…
Мог и не говорить о том — всё и без лишних слов было очевидно по его лицу.
— Зажмурься… — отбился странный писклявый голос в мозгу Циклопа, отпечатавшись до конца жизни — и висела на волоске.
В этот момент в игральный зал открылась дверь, и… с грохотом на пол рухнул один из людей Циклопа. Шанс был невелик, но он воспользовался им — ударил руку с пистолетом и…
В ответ прогремела автоматная очередь…
— Странно… — уставился с недоумением на соседа морской волк.
— Ты тоже это слышал, Толик?
— Ну, чё удумали, алкоголики? — выдала Анфиса.
— Это стрельба! — порывались старики встать из-за стола.
— Отставить! Это хлопушки — фейерверк, наверное, устроили какие-то развесёлые посетители!
— Айда посмотрим, — предложил Даниил.
— Верно, дорогуша! — опасалась Мила. — Додик может не послушаться и выйти на палубу посмотреть! А это чревато — не дай Бог вывалиться за борт!
— Типун вам на язык! — не сдержалась Алевтина.
Старики выскочили из своего «укрытия». Все люди в зале спешно покидали пароход.
Очередной «праздник» не входил и в планы Сергачёвых. С них вполне хватило субботы, если бы помнили, но тут ничуть не лучше и обстояли для них дела. Их снова втянули в какую-то перестрелку.
— Хорош же фейерверк из «АКМ», — чётко уловил на слух морской волк.
— И Стечкина… — признал пистолетные выстрелы иной сухопутный вояка на «гражданке». — Не высовывайтесь, бабы!
— А я… — занервничал Даниил. — Меня возьмите!
— Ты в армии не служил… — последовал укор в адрес сына и зятя одновременно от стариков. — За бабами присмотри! Головой за них отвечаешь!
— Вот черти старые… — бросила им вдогонку Анфиса.
— А чтоб их… — согласилась Алевтина. — Мало они нашей кровушки попили, грёбаные интернационалисты! Так снова полезли, куда им самая дорога — в ад!
Когда старики оказались на палубе — на пароходе уже никого не осталось — ни тех, кто сбежал из ресторана, не заплатив, ни тех, кого кто-то повалил, утилизируя за борт, заметая следы преступления.
— А кто платить-то за всё будет? — выдал на-гора официант.
— Ищите, Дашку, вояки — и валим… — озаботились благосостоянием семейного бюджета Сергачёвы с Рогачёвыми.