Наши войска гнали французскую армию и остановились за Днепром. Наполеон взорвал Кремль в Москве; знали, что он не пощадит и Смоленска: наши и ждали, что будет? А жите-ли-то города, как вступила неприятельская армия, попрятались в погреба и в подвалы; многие тоже ушли за Днепр к своим. И мы туда же. Помню, подходим к Днепру и видим: на том берегу два француза, должно быть, отстали от своих и пробуют палкой, крепок ли лед на реке. Наши казаки на них гикнули; а они, горемычные, бросились бежать по льду, да, кажется, недалеко ушли…
Наполеон пробыл в Смоленске три дня; и как ушел, оставил тут маршала своего Нея; а Ней подвел подкопы под крепостные стены, а сам убрался поскорей до взрыва.
Мы за Днепром приютились в бане и ночевали на полатях. В ночь с 4 на 5 ноября, часу во втором, раздался вдруг гром, да такой, что мы все с полатей слетели и выбежали на двор: думали, света преставление. А казаки говорят: «Это он, злодей, взорвал стены». Потом стал греметь взрыв за взрывом, и одиннадцать крепостных башен да Королевский бастион взлетели на воздух, и во многих местах загорелся опять город. Погибло много наших; да, сказывали, тысячи две больных и раненых неприятелей. Ней не мог их увезти с собой.
Утром, которых из наших Господь сохранил, вышли из своих нор и видят, что бродят французы среди развалин. Они не ушли за своими и грабили наше последнее добро. Но вспомнил себя народ, остервенился и ринулся на неприятелей. Их бросали в огонь или в Днепр с высоты берегов. Они, несчастные, кричат, и наши кричат, а пожар все разгорается. Просто ад кромешный кипел на улицах.
На счастье французов, наше войско вошло об эту пору в город, и ввезли икону Божией Матери, что взяли с собой, когда Наполеон овладел Смоленском. В одну минуту разнеслась по городу весь, что Заступница вернулась к нам и что будут служить ей молебен на площади. Тут забыли всякую злобу: было уж не до французов, и народ хлынул на площадь, все опустились на колени и зарыдали. Не слыхать даже было слов молитвы… Да не рассказать, что тогда было.
Наша армия пошла вслед за Наполеоном. От него отстала бездна французов, и стали они бродить по окрестностям и грабить. В самом Смоленске их оказалось тысячи две. Перекусить-то им нечего, мороз стоит сильный, вот и бросались они всюду за поживой. Мало того, что грабили они окрестности да дома, что в городе уцелели, а то что еще выдумали: стоит где пустая избушка, они в нее войдут, разложат огонь среди пола, сядут и греются; а как уж огонь разгорится, — уйдут. Уж тут народ на них восстал, и били их без жалости: ведь всякий заступался за себя да за своих. Был у нас сосед, мещанин — Василий Фокич. Он жил с сыном и силач был, да и сын-то в него. И не перечтешь, сколько они неприятелей истребили. Заберутся куда непрошеные гости да станут наших забижать, лишь бы только недалеко от Василья Фокича; кто-нибудь до него добежит, и он сейчас явится с тесаком, а сын-то с жердью, и тут же расправа. Они вдвоем с сыном не побоялись бы человек на двадцать пойти.