.
Вдруг поднялся крик на улице: «Неприятели!» Толпа оборванных французов показалась на селе. Бежать было некуда. Они на нас нагрянули и бросились грабить. Обобрали они все, что пришельцы с собой принесли, у нас отняли наши узелки и стащили, что могли, из изб. Они уже тогда начинали голодать, и многие убегали из рядов армии и пробавлялись грабежом. Так они нас напугали, что лишь они только убрались, мы решились вернуться в Смоленск, благо замолкла пальба. Дошли мы к вечеру; и в глазах у нас потемнело, когда мы взглянули на город: там горит, там лежат груды развалин. Мы остановились у знакомого. Он нам сказал, что наш дом и дом бабушки уцелели.
Пока Наполеон не потянулся по Московской дороге, мы не возвращались к себе. Он оставил в городе военный отряд и чиновников, чтобы чинить суд и расправу. Они никого не обижали, все брали на деньги. Около Смоленской Божией Матери стояла, как и теперь, булочная, и толпились они тут, бывало, около лавки. Наберут калачей да бубликов и за все заплатят.
Квартировали они в обывательских домах. У нас дом был большой, и стояло человек шестьдесят со своей военною музыкой. Что ни день, был их смотр. Сначала-то жили мы вместе с ними в ладу; принесут они, бывало, ведро или какую другую посуду и показывают, чтоб им накачать воды; принесешь им, и они дадут за труд кусок говядины или медных денег. А как подобралась вся провизия, что у них, что у нас, как опустели рынки да подошли холода, уж тут плохо нам стало: что под руку им попадется — все стащат, съестное ли, теплую ли одёжу; уж мы свою провизию от них прятали. Если что бывало состряпать — матушка пойдет к добрым людям, где квартирантов не было, да там и приготовит. У нас было за печкой местечко около стены, темное и узкое такое, что только ребенок мог туда пролезть; так мы там свою провизию берегли; мы даже дома ничего не ели; а захватишь что да побежишь в огород.
29 октября Наполеон возвратился в Смоленск. За ним вошли его полки оборванные, босые: кто прикрывался поповскою ризой, кто женскою юбкой, кто шалью. Страшно было на них взглянуть. Он им обещал, что в Смоленске приготовлены ночлег и провиант, и они уже через силу сюда добрались — думали, сердечные, что хоть здесь отдохнут. При входе в город все место от Московской заставы до Днепра было уставлено фурами, пушками и всем добром, что награбили в Москве. Везде валялись ручное оружие, маленькие и большие сундуки. Между ними бродили французы, что тени какие. Иные тут же падали от устали да голода и умирали. То разведут они костры погреться, сядут около них; а который уж по слабости упадет головой в огонь, да уж и не встанет.