Мичинес считается одной из самых любопытных птичьих колоний в Атлантике. Представляет он собой скалистый островок около восьми километров в длину и больше всего напоминает базальтовый бастион: неприступным его делают высоченные утесы, обрывающиеся в море. Если смотреть со стороны, то Мичинес сразу же вызовет в воображении образ курящегося вулкана: над острыми зубцами скал постоянно висит изменчивое белое облачко — птицы…
Их здесь тысячи, десятки, сотни тысяч… В воздухе носятся кулики-сороки и олуши, переваливаются на карнизах неуклюжие кайры, сидят, словно погрузившись в раздумья, меланхоличные бакланы. «Морские попугаи»— тупики — миллионами (без особого преувеличения!) мелькают на чернильном фоне скал. Гам, крик, возня… Пусть это не извержение вулкана, но, по крайней мере, нескончаемое бормотание «грома» разносится на многие километры окрест.
Охота на птиц в таких условиях — дело рискованное. Поэтому занимаются ею лишь испытанные охотники, да еще молодые фарерцы, надеясь проявить себя истинными мужчинами и поскорее показать, на что они способны, осмеливаются лазить по головокружительным уступам. А единственное оружие в руках и тех и других — флейг. Это нехитрое приспособление известно на архипелаге с таких давних времен, что по сей день неизвестно, кому приписать честь его изобретения: то ли викингам, то ли самым первым поселенцам на островах — ирландским монахам-отшельникам, которые появились здесь в начале восьмого века.
Чтобы охотиться с сачком на птиц, надо обладать незаурядной ловкостью. Птицелов обвязывается веревкой и спускается с вершины скалы на какой-нибудь из карнизов — поближе к гнездовьям. Здесь, утвердившись над многометровой пропастью на скользком выступе — зачастую в несколько ладоней шириной, — он застывает в неподвижности, высоко подняв над собою флейг. Лишь только тупик окажется в пределах досягаемости, тут же следует молниеносное движение, подсечка — и через секунду трепыхающаяся птица в руках охотника. Умелый птицелов, перебираясь, а точнее — перепархивая с карниза на карниз, добывает за час таким образом двадцать — двадцать пять пернатых.
Дичь составляет существенную часть рациона островитян. Разводят здесь и кур, но ни цыплята, ни куры не считаются полноценной пищей. Хохлаткам разрешается дожить до престарелого возраста, кончить дни на насесте и снести за свою жизнь столько яиц, сколько они пожелают. Да и какой истинный фаререц соблазнится пусть даже самым мясистым бройлером, если в его распоряжении и филе глупыша, и грудка кайры, и восхитительный тупик, фаршированный сладким тестом?! Тем более что добыты эти яства не с помощью дробовика или винтовки, а самым мужским способом — с флейгом в руках!..