— Письмо будет моему брату. — Сара вздрогнула от раскатистого голоса. Феррагус встал у нее за спиной, и она ощущала его давящее присутствие. — Напишите, что здесь, в Коимбре, все хорошо.
Сара обмакнула перо в чернила и начала писать. Перо скрипело.
— Напишите, что дело чести осталось неурегулированным. Что человек, о котором идет речь, сбежал.
— Только это, сеньор?
— Да, этого достаточно. — Чертов Шарп, подумал Феррагус. Уничтожил запасы муки. Сорвал сделку. Французы рассчитывали на него. И что они теперь подумают? Что на него нельзя положиться. Из-за проклятого стрелка у них с братом возникла проблема. Положение нужно исправлять. Как? Предложить им что-то еще? Но стоит ли? Может быть, французы и не придут? — Напишите, что мне надо знать его мнение насчет исхода сражения.
Сара писала. Она еще раз обмакнула перо и замерла — пальцы Феррагуса коснулись ее шеи. Секунду Сара сидела совершенно неподвижно, потом бросила перо:
— Сеньор, вы трогаете меня.
— И что?
— Прекратите! Или хотите, чтобы я позвала жену хозяина?
Феррагус усмехнулся, тем не менее руку убрал.
— Возьмите перо, мисс Фрай, и пишите дальше. Сообщите моему брату, что я молюсь за нашу победу.
Сара написала. Лицо ее горело, но не от смущения, а от злости. Как он смеет дотрагиваться до нее! Нажим получился слишком сильный, и на бумаге осталось несколько капелек.
— Напишите, — гремел у нее над головой грубый голос, — что, если враг не будет остановлен, мне придется принять решение, которое мы обсуждали. Напишите, что он должен обеспечить защиту.
— Защиту от чего, сеньор? — сдержанно спросила Сара.
— Он поймет, о чем речь, — нетерпеливо бросил Феррагус. — Ваше дело писать.
Слушая поскрипывание пера, он ощущал ее гнев. Какая гордячка. Бедность и гордость — опасное сочетание. Феррагус видел в Саре вызов. Большинство женщин боялись его, и Феррагусу это нравилось, но эта, похоже, считала, что если она англичанка, то ей ничего не грозит. С каким удовольствием он увидел бы, как уверенность в ее глазах сменяется ужасом, как страх растапливает холодность. Будет сопротивляться, подумал Феррагус, так оно даже и лучше. Может, взять ее прямо сейчас, здесь, на столе? Он представил, как она будет биться и визжать, когда он задерет платье, представил белое тело под ним, но ужасная боль в паху после удара Шарпа напомнила о себе, и Феррагус понял, что может не довести до конца начатое. К тому же лучше выбрать более удобный момент, когда невестки не будет дома. Через пару дней он отнимет у чертовой стервы ее английскую гордость и утрет ею свою задницу.