К нему подошел Слингсби.
— Не хочу устраивать сцену, — негромко сказал он, — но вы обошлись со мной неподобающим образом. Так разговаривать нельзя.
Шарп промолчал. Он с удовольствием выпустил бы ублюдку кишки.
— Сам бы я стерпел, — по-прежнему не повышая голоса, продолжал лейтенант, — но для солдат это плохой пример. Очень плохой. Подрывает почтение к офицерскому званию.
Шарп знал, что заслужил упрек, однако выслушивать разглагольствования Слингсби не собирался.
— Думаете, они относятся с уважением к офицерскому званию?
— Разумеется. А как же иначе? — Вопрос, похоже, шокировал лейтенанта.
— А вот я никакого почтения не питал, — сказал Шарп. Что это? Уж не пахнуло ли от Слингсби спиртным? Нет, наверное, показалось. — И когда шагал в строю, думал только о том, что все они мерзавцы, которые только хлеб зря едят.
— Шарп! — попытался протестовать Слингсби, но слова так и не слетели с губ, поскольку в этот момент он увидел поднимающихся по склону драгун.
— Их человек пятьдесят или около того, — бросил Шарп. — Идут сюда.
— Может быть, развернуться? — предложил Слингсби, указывая на восточный склон, густо усеянный крупными булыжниками, которые могли бы стать хорошим укрытием для стрелков. Лейтенант вытянулся в струнку и щелкнул каблуками. — Почту за честь лично…
— Какая, к черту, честь… — Шарп качнул головой. — Чистое самоубийство. Уж если драться, то на вершине, а не рассеявшись по склону. Драгунам помахать саблями — одно удовольствие. — Он оглянулся на церковь. Два маленьких, закрытых ставнями окна вполне могли послужить бойницами. — Сколько еще до заката?
— Без десяти минут три часа, — моментально ответил Слингсби.
Шарп задумчиво хмыкнул. В том, что драгуны рискнут атаковать, он сильно сомневался, но если такое и случится, продержаться до заката не составит труда, а с наступлением темноты противник уйдет сам из страха перед партизанами.
— Оставайтесь здесь, — сказал он Слингсби, — наблюдайте за ними и ничего не предпринимайте без моего разрешения. Вы меня поняли?
Слингсби обиженно нахмурился.
— Конечно понял, — ответил он тоном незаслуженно оскорбленного человека.
— Не уводите людей с вершины, — продолжал Шарп. — Это приказ.
С этими словами он повернулся и зашагал к церкви. Интересно, можно ли пробить в этих древних стенах несколько бойниц? Подходящих инструментов, ломов или кувалд, у них не было, но кирпичи выглядели хрупкими, а раствор уже рассыпался.
Дорогу ему преградили майор Феррейра и несколько человек в штатском.
— Дверь заперта, капитан, — сказал португалец.
— Тогда я ее снесу.