9 [ноября]. Окончил портрет Якоби.
10 [ноября]. Получил от Кулиша книги “Записки о Южной Руси” два тома и “Черну Раду”. Какой милый оригинал должен быть этот Г. Жемчужников! Как бы я счастлив был увидеть человека, который так искренно, нелицемерно полюбил мой милый родной язык и мою прекрасную, бедную родину. [294]
11 [ноября]. Сегодня у меня день великий, торжественный, радостный день! Сегодня я получил письмо от моей святой заступницы гр. Н. И. Толстой, дружеское, родственное письмо. За что она меня удостаивает этого неизреченного счастья? И чем я воздам ей за этот нечаянный, светлый, сердечный праздник? Слезы радости и чистая молитва — твоя единственная награда, моя благородная, святая заступница.
Она советует мне написать графу Ф. П. письмо и просить его ходатайства о разрешении явиться мне в столице. Это была моя первая мысль, но мне совестно было беспокоить старика. А теперь решительно решаюсь. Еще просит она передать поклон В. И. Далю от ее самой и от какого-то Г. Жадовского. [295] С Далем я здесь не виделся, хотя с ним прежде и был знаком, а теперь придется очима лупать. И поделом! [296]
12 [ноября]. Ответивши на письмо моей святой заступницы, причепурился я и отправился к В. И. Далю. Но почему-то, не знаю, прошел мимо его квартиры и зашел к адъютанту здешнего военного Губернатора Владимиру Федоровичу Голицыну, весьма милому молодому человеку, раненному под Севастополем. Вслед за мной зашла к нему сестра его — чернобривое, милое, задумчивое создание. О чем грустит, о чем задумывается эта едва развернувшаяся сантифолия? [297]
От князя зашел я к его зятю, Александру Петровичу Варенцову, [298] пообедал, послушал машинной музыки и отправился в театр. Все было порядочно, кроме г. Васильевой. Она, бедняжка, думала очаровать зрителей своим фанданго и совсем не надела панталон. Какое варварское понятие об искусстве! [299] Г. Климовский в роли Филиппа IV был прекрасен, одет изящно и верно портрету этого испанского государя. А вообще, драма Мать-испанка [300] так себе: дюжинная драма.
13 [ноября]. Сегодня написал, а завтра отошлю просительное письмо Г[рафу] Ф. П. Толстому. Прошу его просить кого следует о дозволении мне жить в Петербурге и посещать классы Академии. Письмо, кажется, мне удалось. Овсянников говорит, что при нужде я мог бы занять видное место между кропателями просьб. Посмотрим, пожнем ли желаемые плоды от сего хитрого сочинения.
Сегодня же написал письмо М. С. Щепкину: прошу свидания с ним где-нибудь на хуторе в окрестностях Москвы. Как бы я рад был [увидеть] этого славного артиста-ветерана.