Я никогда не попрошу ее сделать подобный выбор. Но в глубине души хочу вернуться в прошлое, в то время, когда она могла бы выбрать меня без колебаний.
Позже в ту ночь, когда Лильян возвращается в собственную постель, а лунный свет отбрасывает на стены блики, похожие на рыбью чешую, я встаю и набрасываю плащ поверх ночной рубашки. Лильян поворачивается на другой бок, но не говорит ничего, когда я выскальзываю за дверь, сунув под мышку объемистый узел.
Я спускаюсь по лестнице и вхожу в лабиринт главного здания. На дворе стоит «ведьмин час», отделяющий один день от другого, в доме темно и тихо, а в воздухе плывет запах орхидей и слышится отдаленный перезвон старинных часов. Я тихо стучусь пять раз в дверь Евиной комнаты и жду. Меня больше не беспокоит, застанут ли меня здесь. Мне почти нечего терять.
Меня волнует лишь, откроет ли она дверь.
Чем дольше я жду, тем быстрее стучит мое сердце; я нервно сплетаю пальцы. Открыла бы она дверь, если бы знала, как высока ставка? Если бы ведала, что я так близка к тонкой черте между жизнью и тем, что наступает потом?
«Может быть, она меня не слышала», – пытаюсь я убедить саму себя. Но она всегда слышит.
Осознание сгущается в моей душе. Я провожу пальцами по венам своего запястья, где кожа достаточно тонкая, чтобы ощутить твердые прожилки сосудов.
Я поворачиваюсь в тот самый момент, когда дверь приоткрывается.
Ева трет глаза и выглядывает в коридор, и, несмотря на все остальное, мое сердце слегка оживает, словно при первых лучах рассвета.
Я ступаю через порог.
– Что ты здесь делаешь, Марит? – Ева смотрит то на потолок, то на свои нежно-розовые ногти. Куда угодно, только не на меня.
– Я скучаю по тебе, Ева, – просто говорю я. Пожимаю плечами и сглатываю ком в горле. – Хотела сказать спасибо за то, что ты сделала сегодня. И попросить прощения.
– Знаешь, Марит, – шепчет она, рассеянно теребя край своей головной повязки, – больнее всего то, что я все это время думала, будто ты пришла сюда ради меня.
Я замираю.
– Что ты имеешь в виду?
– У тебя ведь есть какая-то другая причина для того, чтобы быть здесь, верно? Что-то, что ты скрывала от меня. Ты хотела не только работать здесь, не только быть рядом со мной. Это… – Ее глаза наполняются слезами. – Что ты сегодня делала в комнате Филиппа?
Мое сердце сжимается.
– Я пыталась убедиться, что у него нет причин желать тебе зла. – Она потрясенно смотрит на меня, и я поспешно продолжаю: – Но я была не права. Почти во всем. Я не рассказывала тебе об этом, потому что… ну, если бы все было в порядке, тебе совсем не нужно было бы об этом узнавать. Ты могла бы просто… быть счастливой.