– На старую пленочную камеру. Можно взять папину.
– Ты будешь Красавицей. А я Чудовищем.
– Мы будем вне закона. Сумасшедшими. Бродягами!
– Никаких больше сумок и рюкзаков. Будем ходить голыми.
– Нам только и останется, что любить друг друга.
Том поцеловал меня в шею:
– Будем читать ночами напролет. А днем спать.
– В полдень будем заниматься любовью.
– И в полночь.
– Будем пировать персиками в сиропе.
– Будем жадно наслаждаться губами друг друга.
– И жить наоборот.
– А горбатиться на работе?
– Нет. Горбатиться не будем. Но будем делать разные интересные вещи.
– Но не слишком много.
Я подумала о своих планах стать журналистом и добавила:
– Будем делать разные вещи, потому что они имеют смысл. Но так, чтобы не было ощущения, что мы работаем.
– Будем жить, одним словом.
– И никогда не соглашаться на то, чего мы не хотим.
Нам было совершенно ясно одно. Мы будем рядом, пока любим друг друга. Мы никогда не поступим как взрослые. Не будем оставаться вместе по привычке, от скуки или от страха. Это казалось нам очевидным.
Мы поклялись в этом друг другу, сидя на берегу озера.
Я сказала:
– Если однажды ты поймешь, что твое сердце при виде меня больше не начинает биться быстрее, беги. Сразу же. Со всех ног. Не оглядываясь. Или я тебя убью.
– Если однажды ты поймешь, что у тебя внутри больше ничто не вздрагивает, когда я прикасаюсь к тебе, столкни меня в это озеро. Скорми меня рыбам. Сделай так, чтобы я исчез, забудь меня.
Я спросила:
– Клянемся?
– Клянемся.
– Мне плевать на ад и рай, говори правду или умирай.
– Чего?
Я поцеловала Тома:
– Рыжая так говорит.
– И что это значит?
– Что боги и демоны – это мы. Что наша жизнь – здесь и сейчас. А не завтра, не где-то далеко.
Том повторил за мной:
– Мне плевать на ад и рай, говори правду или умирай.
Я резко вскочила на ноги.
– Пойдем купаться!
– Купаться?
Я повернулась к озеру.
– Ну да. Я же русалка. Ты не знал?
Том встал и развел руками.
– Но… как же твоя шерсть?
Я пожала плечами:
– Высохнет. Как и твои шмотки.
И я тут же прыгнула в воду, потянув Тома за собой.
От ледяной воды у нас перехватило дыхание.
Я прижалась губами к губам Тома, чтобы его согреть.
– Ты знаешь, что русалки околдовывают мужчин… прежде чем сожрать их?
– Ты ненормальная.
– Но мы живы!
Как-то утром я возродила свои социальные сети. После аварии я закрыла все аккаунты. Увидев фотографию своего профиля, я мысленно перенеслась на два года назад. Детское лицо, светлые волосы и поза, подсмотренная у кого-то из звезд реалити-шоу. Глядя на эту фотографию, я поняла, как сильно изменилась моя жизнь.
Я сделала селфи на фоне озера – на фотографии были прекрасно видны все особенности моего нового тела – и начала писать. О, казалось бы, мелочах, от которых у меня было так тяжело на сердце. О жизни в лесу, в котором я прячусь. О любви к Тому. В ответ я получила не только оскорбления и призывы немедленно сдаться полиции, но и слова поддержки. Мне было важно говорить во всеуслышание. Выйти из молчания, в которое нас загнали. Через несколько часов мои аккаунты заблокировали. Цензура была настороже. Я завела новые странички. Один за другим появлялись #ЯЛуиза, #ЯЛуиза2, #ЯЛуиза3.