Лезвие, которое она держала в руках, было похоже на примитивное, но очень острое оружие.
– И что ты нам предлагаешь делать с твоим ножом? – проворчала Рыжая. – Совершить самоубийство?
Морган покачала головой.
– Нет, что ты. Таким лезвием можно много чего порезать. – Ее лицо просияло. – Мы будем Афиной и Арахной одновременно. Мы сломаем швейные машинки. Эти долбаные машинки!
* * *
Так мы и начали нашу подрывную операцию.
Кэти была настолько глупа, что еще нескоро догадалась, почему у нас постоянно ломались швейные машинки.
Достаточно было сделать глубокий надрез на катушке ниток, сломать иголку или провести лезвием по приводному ремню, и машинка выходила из строя. Чтобы не вызывать подозрений, мы составили очередь, и каждая девушка с нетерпением ждала своего часа. Это было даже весело. Нам доставляло удовольствие подзывать охранников в цеху и наблюдать за выражением лица Кэти, когда она обнаруживала, что такую катушку использовать нельзя или что машинку надо отдать в ремонт.
Иногда мы проворачивали более изощренные диверсионные акты.
Мы сшивали вместе два куска ткани, но не оставляли места для рук или для головы. Такую одежду никто не смог бы носить. Некоторые девушки строчили очень слабые швы. При малейшем движении такая туника распадалась на части. Охранники в цеху следили за нами не слишком усердно, так что, думаю, они ничего не замечали.
Одна девушка смогла стащить для нас пару фломастеров из зала свиданий, и мы писали послания на внутренней стороне туник, предназначавшихся для Кошек: «Борись!», «Революция, вперед!», «Кошки, объединяйтесь!», «Сопротивление!».
Мы словно бросали в море бутылки с записками, которые вода разнесет по всей стране. Это был наш способ сказать сестрам, что они не одни.
Конечно, некоторых девушек наказывали, били и отправляли в карцер. Но у нас была надежда: она чувствовалась повсюду, даже в темноте карцера.
Благодаря своей идее Морган завоевала уважение девушек. Некоторые считали ее настоящей бунтовщицей, несмотря на ее всегдашний потерянный вид. Вокруг Морган собралась небольшая группа верующих Кошек, и по вечерам они встречались в углу спальни. Я слышала, что они направляют свои молитвы богине, а не Богу. В каком-то смысле это было логично. Если Бог сотворил нас по своему подобию, значит, он был женщиной. Думаю, девушки молились не только о судьбах всех Кошек, но и о победе над Лигой и Савини.
Как-то раз Морган подошла ко мне и спросила, известно ли мне что-нибудь про Сару. Я ответила, что ничего не знаю и что видела, как Сару сажали в полицейскую машину у магазина месье Бланше. Никто не знал, что с ней стало. Ее так и не привезли на завод…