– Нам есть на что злиться, разве нет?
– Ты знаешь, что они опасны!
– Моя дочь боится вас больше, чем вы ее, – сказал папа.
– И правильно делает, – рассмеялся один из мужчин.
В темноте рыскали лучи фонариков.
– Вы мужчины, и вы ополчились против юных девушек. Не вижу в этом ничего геройского. И уж тем более ничего забавного.
Мужчина, который смеялся, вскинул ружье и приблизился к папе.
– Ты же понимаешь, что здесь дела плохи? Фабрика закрылась, работы нет… и теперь повсюду шастают эти гадкие существа. Мы не можем делать вид, будто ничего не происходит!
Папа покачал головой:
– Скажи мне, какое это имеет отношение к моей дочери?
Мужчина повернулся к остальным, словно искал поддержку, словно хотел, чтобы они подсказали ему ответ. Но все молчали.
– Я тоже остался без работы, – сказал папа. – Моя дочь тут ни при чем. Идите по домам, пока не натворили глупостей.
Несколько секунд мужчины стояли в нерешительности. Казалось, некоторые из них готовы уйти, но тот, что стоял напротив папы, поморщился:
– Ну, хорош болтать. Дай нам пройти.
Папа не двинулся с места.
Мужчина наставил на него ружье.
– С дороги!
Я была готова наброситься на него, но папа сделал несколько шагов вперед и встал грудью к дулу ружья.
– Я вас знаю, – сказал он очень спокойным голосом. – Я всех вас здесь знаю.
И папа назвал их имена. Потом он добавил:
– Я работал вместе с вами на фабрике. Я знаю, что вы хорошие люди. И я знаю, что вы злитесь. Но есть одна вещь, которую я не позволю вам сделать. Никогда. Причинить вред моей дочери. Слышите? Если хотите до нее добраться, вам придется меня убить.
Мужчины опустили глаза.
– Ладно, пойдемте, – крикнул один из них. – Пойдемте отсюда.
– Ага, пойдем.
Кто-то хлопнул по плечу мужчину с ружьем:
– Оставь его, он скоро одумается.
Мужчина опустил ствол.
– Да, и тобой займется Савини.
Они скрылись в темноте, из которой доносились крики, выстрелы и звон разбитого стекла.
Папа вернулся в дом. Он закрыл дверь. И я увидела, что у него дрожат руки.
* * *
Я знаю, что многих тронуло то, что я сделала у школы, и что некоторые мои фразы превратились в лозунги. Потому что я была первой, кто решился открыто заговорить.
Сказать по правде, в тот момент я поняла, что я не одна. Мою историю проживали миллионы других девушек. Насилие, неприятие окружающих, стыд, одиночество: в моем рассказе девушки узнали себя.
Так и родилась мысль о Марше Кошек.
Благодаря социальным сетям все случилось очень быстро. По всем городам был послан призыв в следующую субботу выйти на улицы. Все Кошки стали готовиться. Идея была проста: сбросить с себя одежду и пройтись по улицам голыми, полностью голыми. Это был способ выступить против дискриминации и угнетения, которым нас подвергали, способ заявить о себе. Мы хотели показать миру, что Кошки вопреки всему не пустое место и что у нас есть права. Такие же права, как и у всех остальных.