– А как Сати, в порядке?
– Да, но, думаю, в садике ему приходится нелегко. Его друзья знают, что ты Кошка. Они подсмеиваются над ним. А он плохо понимает, что происходит. Ты его сестра. Точка.
Я с трудом проглотила кусок.
– Ты знаешь, что дети могут быть жестокими. Но Сати, по крайней мере, сегодня неплохо повеселился.
– Ты о чем?
– Телефон все звонил, и это раздражало твоего брата. Он каждый раз спрашивал, кто звонит и почему я не беру трубку. Я поднялся наверх переодеться, и вдруг телефон перестал звонить. И знаешь что? Сати стоял у телефона! Он снял трубку и рассказывал журналисту, как у него прошел день. Он во всех подробностях описывал, как они ходили в «базеин», как он «кувался» вместе с «воспилательницей» и про все остальное! Я пытался не смеяться, но, клянусь, это было непросто. Минут через десять на том конце повесили трубку. Когда телефон опять зазвонил, Сати спросил, может ли он ответить, и я разрешил ему и посоветовал не забыть рассказать про игры на прогулке.
Мы так громко рассмеялись, что чуть не подавились кусочками персика.
В этот момент в гостиной раздался ужасный грохот.
Мы бросились туда.
Окно было разбито вдребезги.
На ковер только что приземлился кусок бетона. Серый брусок с острыми краями.
Через несколько секунд мы подошли к окну.
На улице стояло несколько мужчин в белом. Они направляли на наш дом фонарики. У некоторых из них были ружья. Они со смехом и звериными криками показывали на окно.
– Эй, ты спишь, обезьяна?
– Что, тепло тебе в твоем логове?
– Иди к нам, у нас есть бритвы. Мы тебе наведем красоту!
Папа сжал кулаки и пошел к двери. Я попыталась его задержать:
– Что ты будешь делать?
– Оставайся здесь.
– Нет, папа, пожалуйста, не ходи туда!
Он дотронулся до моей щеки:
– Все в порядке, Лу. Тебе нечего бояться. Поднимайся в комнату Сати.
Он открыл дверь и вышел, сунув руки в карманы.
Я осталась на пороге. Меня было не видно в тени.
Стоя на крыльце, я видела папину спину, гнусные лица всех этих мужчин и стальные стволы их ружей. Чуть вдалеке раздавались крики и выстрелы.
– Что вам нужно? – спросил папа очень спокойным тоном, словно кусок бетона только что разбил окно не в его гостиной.
Мужчины переглянулись.
Один из них проворчал:
– Она здесь?
– Вы о ком?
– Ты прекрасно знаешь, о ком мы, – прорычал мужчина. – Почему она не выходит?
– Моя дочь – подросток. В это время она спит, как и ее брат.
Мужчины ухмыльнулись:
– Твоя дочь, серьезно? Как ты можешь так ее называть? Ты видел, на что она похожа?
Папа закрывал меня своей спиной. Он держался очень прямо.
– Сейчас я вижу перед собой очень злых людей.