Первый случившийся скандал, который не удалось замять руководству детского дома, привел к тому, что трудного подростка перевели в другое учреждение для детей-сирот. Но там она продержалась недолго. Затем последовала череда детских домов. И в каждом история повторялась. В итоге в неполные тринадцать девочка оказалась в казарме для отбросов – так характеризовали кадетскую школу пытавшиеся запугать дрянную девчонку учителя и воспитатели последнего приюта, в котором она отличилась настолько, что заведение попало в новостные сводки. По факту же ведомственная кадетская школа стала стартом для блестящей карьеры офицера Министерства межмировых коммуникаций.
Всего этого влюбленный двадцатилетний курсант Севка, конечно же, не знал. Как не знал и настоящего имени своей лучшей подруги. А продвинуться дальше крепкой дружбы за долгие годы знакомства ему так и не удалось. Да он и не стремился. Так и жил, лелея в душе светлый романтический образ, мало совпадавший с реальным.
Сама Ева тоже не знала своего настоящего имени. Первое, официальное, впоследствии засекреченное, Александра Николаевна Александрова получила в приемнике-распределителе для детей, оставшихся без попечения родителей. Шуркой нарекла пожилая нянечка. Фамилия и отчество были внесены в реестры органов загса с легкой руки директора приемника – Николая Александрова. Названых сыновей и дочерей по всему миру у него имелось в избытке.
Александра же Николаевна Александрова меж тем даже не знала языка, который, судя по имени, а не очевидным внешним признакам, должен был считаться ее родным.
Всеобщего новояза землян, возникшего первоначально как суржик русского, английского и китайского, позже сформированного в единый удобоваримый лингвистический продукт экстренной глобализации, ребенок не понимал. Лишь хлопал огромными синими глазищами, чем вызывал слезы умиления вначале у персонала больницы, а затем у сотрудников распределительного центра.
Выяснять тайну своего происхождения, как и разыскивать родителей повзрослевшая Шурка не пыталась, рассудив, что раз смогли они, не дрогнув, бросить двухлетнего ребенка во дворе больницы для малоимущих, то и смысла в знакомстве с ними нет никакого.
Александрова Александра, окончив Академию и дав присягу, взамен получила несколько новых имен и биографий, к которым прилагался постоянный риск для жизни и физической целостности. В этой точке их пути с бравым офицером Всеволодом Листуновым разошлись.
Первая после окончания альма-матер встреча состоялась много лет спустя. Шурку Севка не узнал.