— Да ладно, не огорчайся, бригадир — компенсируем проигрыш. Ни завалялось ли в сидоре чего с ихними прибамбасами, «шерии» какие или «бренди»?
— Нет, зря мы к нему со всей душой: если дальше так пойдет — скоро иноземные привереды совсем на шею сядут. — Фуражка вновь силилась принять казенный вид.
— «Ю хаве «смоук андер вотер» ин плайн? Андерстунд?» А после оказания эксклюзивного сервиса, какие могут быть претензии? Мы идем навстречу клиентам с превеликим почтением, но и среди них, оказывается, фрукты встречаются. Отлынивают, таскать вещички брезгуют — загружают честных грузчиков, будто у тех иной заботы нету. Парочку чемоданчиков, — вновь пнул валенком кофр розовощекий начальник, — могли бы запросто захватить в салон в качестве ручной клади. В тесноте, как говорится, но к вещичкам поближе. — Посуровело лицо под фуражкой, щеки надулись теперь уже самостоятельно. — Все-таки подобное безобразие спускать на тормозах не годится — точно, что ли, изъять багаж на взвешивание?
— Чего тут думать, если пострадавший настаивает? А желание клиента…, вон слышь, в багаже чего-то бренькает, может, «камю шайка ноль четыре» иль чего заковыристей? — Отзывчивый, через то разаппетитившийся туалетоуборщик попинал исхудавший чемоданчик резиновым, для разнообразия, сапогом и чутким слухом жаждущего организма уловил перезвон парфюмов с дезодорантом для подмышек.
— Ладно, не хотел, но прямо-таки вынуждают разобраться с претензией — к нам пойдем или завалим в стюардную? У нас, конечно, стаканы почти перебитые, а к ним — тогда уж со стюардами последнего рейса поделиться придется.
— Да разве мы жмоты какие? — Заулыбался, чувствуя, что выставляться на первых порах не придется, суровый, солидный мужчина в мокром фартуке, по случаю предстоящего ответственного мероприятия снял экипировку и, стряхнув влагу на секретаришку, по тому же адресу навесил.
— Носи, олух, доверяю — чай, не умыкнешь.
Преисполненная ответственности тройка, изъяв сопутствующие перелету документы в виде огрызка посадочного талона и аккуратно сложенных багажных квитанций, с сознанием выполняемого долга прихватила уныло обвисший от перепавших на чемоданную долю взломов да пинков кофрик и гордо удалилась в зияющую пустотой нишу лифта, а далее — по стремянке вверх, направо. По крайней мере именно до туда за удалившимися проследил бдительный секретаришка, но, запутавшись в просторном фартуке, чуть было не пострадал от рукояти склизкой, словно намыленной швабры, что сердобольно протянули, должно, чтобы помочь наверх взобраться, ну не огреть же? Это когда стремянку от посторонних поползновений вослед за собой утаскивали.