– Когда это случилось?
– Две недели назад.
– Значит, не сразу… – Она снова ткнулась лбом ему в плечо. – Но почему ты не дал знать?
Он помолчал, размышляя, стоит ли спрашивать:
– Скажи, кто оставался на бдение в эти сутки? И девять дней назад?
Тира приподнялась на локте, пристально глядя ему в лицо:
– Трюгви. Утром проснется. Но почему ты спрашиваешь? И почему все же не дал знать? А если бы вас отправили на прорыв втроем?
– Хотел бы я сам выяснить почему… – медленно проговорил он. – Я давал знать.
Могли не сообщить рядовым, но не пророкам. Все это начинало очень дурно пахнуть.
– Если бы ты посылал голубя, я бы… – Она осеклась. – Ты давал знать? Нам не…
Альмод снова прижал ее к себе, баюкая:
– Ну, будет тебе. Все же обошлось. Невелика разница – трое, четверо…
На самом деле порой и четверых было мало, но больше проход просто не удерживал. Да обычно и так справлялись. Уже много веков.
– Обошлось?! – Тира резко высвободилась. Голос дрогнул. – Ты хочешь сказать, что вас все же…
Он мысленно выругался:
– Говорю же, обошлось. Все живы. Четвертый очень неплох, хоть и не прошел посвящение.
Своенравный, самоуверенный и самолюбивый. Но это не имеет значения – мало кто из чистильщиков может похвастаться добрым нравом. От опасности парень не бегает, учится быстро. Пообтешется, поняв, что мир не крутится исключительно вокруг него, – выйдет что-то путное. Если успеет.
– Я спрошу Трюгви.
– Нет. Я сам с ним поговорю. И с Первым. Но, держу пари, все это просто дурацкое совпадение.
Хотел бы он сам быть в этом так уверен.
Особняк чистильщиков, с улицы выглядевший почти неприметным, оказался огромным: целое поместье посреди города. Большой задний двор, харчевня для всех, с утра закрытая, как и повелел Творец – грех насыщать брюхо, прежде не утомив тело, – и маленький трактир для тех, кто не захочет довольствоваться казенным харчем. Баня. Часовня. Библиотека – вполне приличная, на взгляд Эрика, что бы там Кнуд ни наговаривал. Отдельно выстроенный зал для отработки плетений, защищенный от всего, от чего только можно, и открытая площадка для занятий с мечом.
Словом, здесь было все, чтобы больше сотни человек могли жить в удобстве и довольстве, практически не выбираясь в город. Впрочем, по словам Кнуда, который и показал Эрику все это, выходить в столицу тоже не запрещалось. С некоторыми оговорками, конечно, чтобы в любой момент можно было собрать и отправить два отряда, не разыскивая чистильщиков по закоулкам.
На Эрика пялились, едва не сворачивая шеи. Сперва он было решил, что показалось, просто нервничает в незнакомом месте среди чужих людей, вот и мерещится невесть что, но Кнуд, проводив взглядом двух девушек, что-то – или, как подозревал Эрик, кого-то – шепотом обсуждавших, заметил: