— Спасибо, Олег. Я так счастлива.
— И я счастлив, счастлив, что рядом с тобой, здесь, у твоих ног, здесь я и останусь, моя единственная.
* * *
Диляра в это время была дома, она брала в руки телефон и набирала один и тот же номер, Игорь постоянно скидывал ее вызов и ни разу так и не ответил.
— Неужели все действительно кончено? — подумала она. — Мне теперь не видеть Игоря? Но почему? У нас все было так хорошо, гуляли, любили, но не признавались друг другу, хороший секс, чего же не хватило, почему он отстраняется от меня? Не может быть, чтобы эта девушка настолько сильно в себя, его влюбила, так сильно привязала его к себе. Что в ней такого? Как хочу я с ним поговорить об этом, но он мне не отвечает, а где искать его не знаю, он никогда не сидит на одном месте. — Диляра поднялась с кровати и подошла к компьютеру. — Нет, не может быть такого, чтобы он меня забыл после всего того, что у нас было. Будто он получил амнезию. А может действительно так, тогда и мне его забыть? Нет, я не могу, я не могу перестать о нем думать. Я хочу его, я хочу быть с ним, в его объятиях. Почему мы должны расстаться? За что? — Она подошла к окну, где в вечернем полумраке, в стекле отражалось, как в зеркале, черты ее овального лица. — Как быстро пролетают дни, как мгновенно исчезает время, ни остается, ни следа от всего былого. Не успеваешь любить и верить, ждать и ощущать. Все исчезает очень быстро, все пробегает мимо тебя, все вокруг так предательски. Все это нужно ненавидеть, а я бездействую, я спокойна, я только наблюдаю за тем, как все это исчезает. Как от меня уходит мой любимый человек, как незаметно приходит успех и новые знакомства, как быстро узнаешь так много нового и непонятного. Все меняется так быстро, что не успеваешь понимать и получать от этого удовольствие. Все происходит незаметно и безбольно, а так хочется все почувствовать по настоящему, как живую материю: потрогать руками, посмотреть глазами и почувствовать губами. — Она всматривалась в свое отражение на стекле, закрывала глаза и в полном безмолвии погружалась в медитацию.
В дверях раздался звонок, она не реагировала на него, он настойчиво продолжал доноситься до ее ушей, которые тоже отказывались отвечать. Никого в доме не было ни матери, ни отца для того, чтобы отпереть дверь. С большим нежеланием она приоткрыла свои ресницы, пять секунд всматривалась в свое исчезающее отражение, затем обернулась к двери.
— Господи, какая дома темнота, свет включить что ли? — она отперла замок, перед ее взором очутились те, кого она больше всего не ждала, но кого больше всего могла ожидать увидеть.