— Когда же ты думаешь тронуться в путь? — спросил Коля.
— В пятницу, — ответил Стёпочка, — Конечно, вечером, когда стемнеет. Первую ночь нам придётся провести в челноке, чтобы до света успеть уйти как можно дальше…
До сих пор, пока разговор о путешествии шёл вообще, стёпочкин план казался Коле замечательным и не имеющим никаких недостатков. Но теперь, когда Стёпочка сказал, что нужно ехать уже в пятницу, ему вдруг стало тоскливо. А как же мама? Останется совсем одна?
Мысль о том, что придётся покинуть маму, поразила Колю. Однако он промолчал.
— Хочешь, я покажу тебе отсюда, где спрятан челнок? — спросил Стёпочка.
— Покажи, — сказал Коля.
— Надо спуститься на край крыши. Идём.
Стёпочка встал и, гремя, пошёл по крыше вниз, к пропасти. Коля тоже встал и пошёл за ним. Чем ниже спускались они по скату, тем шире открывалась слева от них излучина реки перед мостом, скрытая углом крыши. Стёпочка, видимо, хотел показать Коле какое-то место на берегу этой излучины. Но они шли, пропасть всё приближалась, а берег излучины не открывался. Коля стал ступать осторожнее, замедлил шаги. Но Стёпочка с подчёркнутой небрежной беспечностью шёл всё вниз, стараясь греметь железом как можно громче, и Коле приходилось идти за ним.
Теперь Коля приближался к пропасти не спиной, а лицом, и видел её. Стоит только оступиться, поскользнуться, и… Крыша гладкая, если покатишься, уцепиться не за что. Коля с необыкновенной ясностью представил себе, как он оступился, покатился. И вдруг почувствовал, что у него кружится голова.
— Постой… — сказал он Стёпочке.
Это слово вырвалось у него нечаянно, он не собирался его говорить.
Стёпочка остановился и повернул к нему своё улыбающееся круглое курносое лицо.
— Отсюда не видно, — сказал он. — Нужно подойти к самому краю.
Коля сделал ещё полшага и остановился. Всё плыло перед ним: и река, и арки моста, и разбитые стены домов, и небо, и край крыши. Стёпочка поглядел на него с сожалением.
— Ты ложись и ползи, — сказал Стёпочка. — Так тебе легче будет.
Коле давно уже хотелось лечь, и он лёг сразу. Но это не принесло ему облегчения. Он ладонями почувствовал, до чего гладка и поката крыша.
Ему казалось, что брезент его брюк ещё больше скользит, чем подошвы. Глубоко дыша, он всем телом прижимался к горячему железу.
А Стёпочка спокойно дошёл до самого края. Стоит ему двинуть плечом, шевельнуть головой — и, потеряв равновесие, он сорвётся со скользкого ската, полетит в пропасть…
— Стёпа!.. — сказал Коля умоляюще.
Но Стёпочка бестрепетно протянул руку и показал пальцем куда-то вниз и в бок.