Виталий Макарович с удивлением повернулся к Стёпочке.
— Ты нашёл документ? — спросил он.
Стёпочка кивнул.
— Что же ты с ним сделал?
— Положил в карман. Он долго лежал у меня в кармане и так подконец истрепался, что уже ничего нельзя было на нём разобрать.
— Где же он теперь?
— Его больше нет, — сказал Стёпочка. — Когда я спал, тётя взяла мои брюки почистить, и всё, что было у меня в карманах, выбросила в плиту.
Виталий Макарович рассмеялся.
— Тем лучше, — сказал он. — Теперь я, по крайней мере, уверен, что Козиков не найдёт своего документа, если придёт сюда искать.
— Он больше не придёт сюда, — проговорил Архипов. — Он никуда больше не придёт. Его нет.
— Его нет? Куда же он делся?
— Он утонул. Удирая с острова, он пытался переплыть протоку и утонул.
К началу учебного года школьное здание было приведено в полный порядок. Чистые стёкла голубели, отражая ясное сентябрьское небо. В голубовато-белых классах стояли свежевыкрашенные парты, так тщательно отремонтированные столярной бригадой, что старые ножки невозможно было отличить от новых. Занятия уже начались. На переменах малыши играли в пятнашки, боролись во всех углах. А у дверей старших классов Вова Кравчук вывешивал объявления о собраниях комсомольцев.
Оглушительно пели звонки, и по длинным школьным залам проходил на урок Виталий Макарович, заведующий учебной частью и преподаватель истории, самый уважаемый и самый любимый человек в школе. Он уже не только совсем поправился после своего падения в старом здании, но даже успел жениться.
Он женился на Агате. Свадьбу отпраздновали самым скромным образом, были только Коля и его мама да ещё старик Архипов, который всё улыбался и повторял:
— Приятно на вас смотреть, Агафья Тихоновна.
На Агату, действительно, приятно было смотреть. Она снова стала похожа на ту Агату, которую Коля знал до отъезда в эвакуацию, — румяную, сильную, весёлую. Она теперь преподавала у самых маленьких, и малыши, встречая её на школьном дворе, кидались к ней с разбега, как когда-то Коля.
Читатели этой правдивой истории, вероятно, предполагают, что Настя — племянница Виталия Макаровича, а Виталий Макарович — Настин дядя. Лиза, которая прочла очень много книг, уверяла, что в книге они непременно оказались бы дядей и племянницей. Но в жизни, особенно во время войны, не всё бывает так, как в книгах. Нет, Виталий Макарович не нашёл своей племянницы, а Настя не нашла своего дядю. Однако Виталий Макарович поступил так, словно Настя — его племянница: он взял Настю к себе, и Агата назвала её своей дочкой.
Колина мама вымыла Настю в корыте и расчесала её чёрные волосы, которые так перепутались и сбились, что их долго не брала никакая гребёнка. Агата сшила Насте красное платье с бантом. Но неизвестно, радовалась ли Настя новому платью, потому что она была странная девочка.