– С сегодняшнего дня я возьму у тебя свои палаты, – тихо проговорила Лера.
– Да что ты? – Анна слегка наклонила голову, пристально уставившись на нее. – С чего вдруг?
– С того. – Лера уперлась взглядом в сапоги.
– Вот как? – Анна понимающе кивнула и снова затянулась. – Ладно, Юрик, я тебя не задерживаю. Видишь, нам с подружкой нужно поболтать.
– Валяйте, болтайте, – миролюбиво согласился Юрик, натянул капюшон поглубже и зашагал от корпуса к ограде – видно, он шел домой после ночного дежурства.
– Ну. – Анна неторопливо докурила и метко швырнула окурок в урну, стоящую у крыльца. – Я тебя внимательно слушаю. Поделись, сделай милость.
Лера упрямо молчала, продолжая глядеть себе под ноги.
– Стало быть, это случилось, – констатировала Анна и взяла ее под руку. – Поздравляю. То-то ты после похорон исчезла, мы ждем-пождем, ее все нет. Шеф-то все дергался, потом велел ехать без тебя, а сам остался. Видать, не напрасно? – Она лукаво глянула на Леру.
– Не напрасно, – выдавила та.
– Ай да девочка! – проговорила Анна одновременно восторженно и насмешливо. – Не промах! А с виду ну такая скромная, черт побери! Молодец, да и только!
– У тебя учусь, – отбрила Лера. Ее покоробил язвительный, почти издевательский тон. Будто не она все уши прожужжала ей о необходимости уступить Максимову!
– Хорошо учишься. – Анна даже глазом не моргнула. – На пятерку с плюсом. Глянь, какие успехи: одно свидание – и ты уже снова допущена к работе. Я гораздо больше старалась в свое время.
– Значит, мне больше повезло, – с горечью сказала Лера и, высвободив локоть, стала подниматься по ступенькам.
– Ладно, не злись, – бросила Анна, идя вслед за ней, – я рада, что все так удачно вышло. Да и мне легче будет, а то устала как собака. Он тебе и карты заполнять разрешил?
– Да.
– А комиссия?
– Не будет.
– Отлично! – Анна вышла из лифта и толкнула дверь в отделение. – Давай, приступай к делам. Егорова вчера умерла, новенькую положили на ее место, тяжелую.
– Егорова умерла? – переспросила Лера, останавливаясь.
Не может быть. Ведь ее не было в отделении всего один день!
– Чего ты? – удивилась Анна. – Она ж безнадежная была, последние дни доживала.
Лера кивнула и, ничего больше не говоря, зашагала по коридору. Да, конечно, наивно надеяться, что обреченной старухе станет лучше оттого, что врач пожалел ее, посидел с ней, держа за руку, поговорил по-человечески. Глупо думать, что от этого смертельная болезнь отступит. И все же известие о смерти пациентки прибавило боли к той, которая терзала Леру уже много дней.
Она переоделась, отобрала из стопки свои карты и пошла по палатам. У нее было такое чувство, что она вернулась в родной дом после долгих скитаний. Все эти недели, что Лера работала в положении стажера, не были настоящей работой, той, к которой она привыкла, которую полюбила, сжилась с ней, несмотря на сложность, обыденность, монотонность.